Пробуждение…

   Из ничего возникла какая-то неуловимая искра. Не мысль, не что-то конкретное, а только ощущение… Это повторялось неизвестно сколько раз и постепенно пришло осознание того, что что-то происходит. Затем появилось Время, оно становилось всё более и более материальным, если можно так выразиться… Вот мелькнула Мысль, не какая-то конкретная, а просто осознание Бытия и снова Пустота. Но пустота осязаемая, типа — я существую. Без восклицательного знака и с маленькой буквы. Сколько это продолжалось? Не знаю. Потом возник вопрос — кто Я? С этого момента и началось то, что можно назвать осознанием Себя. Сейчас я пытаюсь выразить всё это словами, но словами передать эти ощущения возможно лишь очень приблизительно и неэффективно. Внезапно я понял, что могу мыслить без всяких слов… Просто в сознании появляется целостное представление того, о чём захотелось подумать! Вернее не захотелось, а просто подумалось! И я вспомнил Всё! Сразу Всё! Как будто включили свет, но такой яркий, что ничего не видно, и нужно время для адаптации глаз… Тела как бы не было, вернее оно было, но не ощущалось физически. Странное чувство. Руки, ноги, голова… Всё здесь, но шевельнуть не получается. Только дыхание, и еле заметное ощущение движения груди… И абсолютное спокойствие… И эта очень интересная способность мыслить без слов. В голове возникает сразу целая картина какого-то события, действия, ситуации… Слова тоже возникают, но одно слово притягивает к себе ещё одно или два и становится живой картиной. Как будто посмотрел через дырку в заборе летнего кинотеатра, а там идёт фильм. И этот фильм про меня, про мою жизнь, и я его уже видел, но подзабыл… Я попробую словами описать некоторые увиденные мной тогда картинки… Своё описание буду сопровождать небольшими разъяснениями, которые не стану как-либо выделять, пусть это выглядит как небольшие рассказы-зарисовки с натуры. Постараюсь выстроить их в хронологическом порядке, а не по очерёдности возникновения в моём сознании после пробуждения. Так будет легче их воспринимать. Итак…
    Лето. Адлер. Парк «Южные Культуры». Мне скоро шесть лет. Мы только что переехали в новую квартиру, и я знакомлюсь с местными ребятами. Это девочки — Нина, Люба и Мила, а так же мальчики — Юра, Толик, Володя, два Вити и Саша. Первый Витя и Нина — брат с сестрой, Юра и Толик — братья. Володя и второй Витя тоже братья. Первый Витя, Юра и Володя немного старше меня и уже учатся в школе. Я, Толик и Нина одногодки, Саша и второй Витя — самые маленькие, им по четыре года. Забыл сказать, меня зовут Серёжа! 
  …Встретили меня довольно прохладно. Компания уже сложилась, и чужаки не приветствуются. Уже несколько дней ко мне приглядывались и вот теперь решили прощупать. Я вышел погулять и оказался один в парке. Дом совсем рядом, но меня не видно, да особо никто и не смотрит… Тогда родители за детей сильно не беспокоились, шёл 1957 год, место у нас тихое и никто не хулиганит, максимум, что может случиться, это разбитая коленка или локоть. Я стою на площадке в верхней части парка. Сюда сходятся несколько дорожек, а вокруг стоят лавочки и растут большие раскидистые платаны. Тепло и уютно. Меня окружили и начали задавать вопросы — кто я, сколько мне лет и так далее. Мои родители уже давно работают в совхозе с тем же названием, что и парк — «Южные Культуры», вернее наоборот — парк носит название совхоза. Просто мы жили в другом месте, а теперь нам дали квартиру здесь. Мой папа — художник, он занимается разными оформительскими работами в совхозе. Всё, что написано, нарисовано и сделано красиво — это дело его рук. Все таблички, указатели, плакаты, афиши и прочее делает он. Его все знают, уважают и любят. Он держит голубей на чердаке веранды, дома канареек и маленьких попугайчиков, а ещё рыбок в аквариуме. Мама работает воспитательницей в детском саду. Поэтому она тоже знакома со всеми и все знакомы с ней. И мама и папа хорошо знают родителей всех присутствующих детей. Теперь пришло время познакомиться и им со мной. После расспросов мне без лишних слов предложили побороться. Мальчик по имени Толик и я зашли на полянку, остальные нас окружили. Ростом и комплекцией мы примерно одинаковые, но я чужак и немного боюсь. Толик хватает меня за руки и тянет вниз, я упираюсь, и мы начинаем кружиться, остальные подначивают и шумят. Топчемся и толкаемся, потом схватываемся в обнимку и валимся на траву. Катаемся по полянке с переменным успехом, а потом я оказываюсь сверху и сидя на противнике, прижимаю его к земле. Старшие ребята нас разнимают и на этом испытание окончено. Мы пожимаем руки и мне предлагают пойти погулять по парку. Я бегу домой и спрашиваю разрешения. Папа выходит со мной и поручает Вите старшему за мной приглядывать. Он дружит с его отцом и легко отпускает меня гулять. До этого мы жили в посёлке на берегу реки Мзымта, и в парке я бывал только несколько раз на прогулке с родителями, ребята же знают его вдоль и поперёк. Мы идём по дорожке к месту, которое местные называют «мексиканская горка». Это совсем недалеко, но впечатление незабываемое. Круглая горка вся покрыта колючими плоскими ветвистыми кактусами высотой почти как взрослый человек, растениями с плоскими длинными листьями с колючками на концах, похожи на маленькие пальмы, и ещё много разных красивых и необычных растений. На самом верху огромный куст похожий на алоэ на нашем подоконнике, ребята называют его Агава! Всё это среди огромных камней и извилистых беспорядочных тропинок. Вокруг горки стоят высокие пальмы и кипарисы… Там, где мы жили раньше, были только обычные деревья и кусты, а здесь всё время видишь что-то новое, необычное и очень красивое. В отличие от меня, ребята всё знают и рассказывают мне, как растения называются, где и в каких странах растут в природе. Мне это мало о чём говорит, но всё равно очень интересно. А ещё я узнал, что парк называется длинным и неудобным словом «дендрологический», и это значит, что сюда привезли деревья и кусты из разных стран и они растут только здесь. Потом мы бежим вниз по извилистой пешеходной дорожке. Наш дом расположен на самом верху горы, а бо́льшая часть парка под горой. Я просто подавлен навалившейся на мой детский ум величием и красотой. Огромные деревья, бордюры из подстриженных кустов и полная свобода… Одно дело гулять с родителями, и другое — с такими же детьми, как и сам. Мы прибегаем к большому вытянутому озеру. Обегаем его вокруг. На берегу озера в горе небольшая пещерка, сделанная из крупных камней, она называется гротом. В ней яма с прозрачной и очень холодной водой, мы черпаем её руками и пьём. В середине озера небольшой островок. На него с обоих берегов перекинуты мостики с ажурными перилами, на краю островка растёт огромное дерево с длинными свисающими к самой воде ветвями. Это  плакучая ива. Очень удачное название, смотришь и видишь, как дерево плачет своими ветками… Посередине каждой половинки озера маленький островок с красивыми кустами и цветами. В озере отражается небо и деревья на берегу. Это очень красиво. Мы бегаем по мостикам туда-сюда, потом решаем возвращаться к дому. Бежим вдоль берега и поднимаемся по крутой каменной лестнице вверх на гору. По узкой дорожке выходим к той же площадке, где мы встретились, но с другой стороны. Так началось моё знакомство с ребятами, которые на долгие годы стали моими близкими и хорошими друзьями.
   Новый год. Маскарад. 31 декабря 1957 года. В совхозном клубе стулья расставлены вдоль стен. Обычно они стоят рядами, в каждом ряду десять стульев сбитых рейками по пять штук, с проходом в середине. Здесь почти каждый вечер показывают кинофильмы, проходят общие собрания, торжественные заседания по разным поводам, смотры самодеятельности, концерты приглашённых артистов и прочие мероприятия. Но сегодня здесь бал-маскарад! Посреди клуба большая ёлка, она украшена игрушками, блёстками, ватой и светящимися лампочками. Громко играет музыка… В качестве небольшого отступления расскажу, как проводили свободное время простые люди в те годы. Рабочая неделя у моих родителей, как и других людей, была шестидневная, выходной один — воскресенье. Работали с восьми часов утра до четырёх часов вечера с перерывом на обед, суббота — короткий рабочий день. Жили очень дружно. Ближние соседи и друзья родителей были, как одна большая семья. Постоянное общение, совместные праздники и общий быт сплачивал людей крепче, чем родственные узы. К тому же после войны прошло немного больше десяти лет и ещё была свежа эйфория от общей победы. Да, и развлечений было немного. Телевизоров ещё не было, зато активно работали клубы, а в них библиотека, разные кружки, художественная самодеятельность, духовой и эстрадный оркестры, танцы по выходным и т. д… Мои родители были очень активны и принимали участие в разных клубных мероприятиях. Оба пели в хоре, мама даже была в нем солисткой… Участвовали в театральных спектаклях, папа танцевал и пел шуточные куплеты под баян… К тому же, папа занимался художественным оформлением всех этих мероприятий. Жизнь кипела! Каждый новогодний праздник тоже был общим. За несколько часов до полуночи народ собирался в клубе на бал-маскарад. Заранее изготавливались костюмы, маски и прочая атрибутика и проводился конкурс на лучший костюм. Без излишней скромности могу сказать, что если папа принимал в нём участие, то всегда побеждал! Его костюмы делались с такой фантазией, что тягаться с ним было невозможно. Это всегда были не просто маски, а сложные художественно-технические конструкции. Я у него был главной «жертвой» этого творчества. Он наряжал меня котом в сапогах, мойдодыром, Кощеем… В этот раз он сделал макет Земли с летающим вокруг неё Спутником! На меня надет шар из папье-маше — это склеенные между собой полоски бумаги. Он достал где-то большой воздушный шар (метеозонд), надул его до примерно метрового размера, оклеил кусочками бумаги в много-много слоёв, высушил и выпустил воздух. На этот шар папа наклеил рельеф гор, раскрасил моря, леса и океаны, и у него получился огромный глобус. В нижней части сделан вырез, через который его надели на меня. Один из океанов задрапирован мелкой голубой шёлковой сеткой, через него я смотрю вперёд. Внутри сделаны крепления на плечи и для рук, так что я могу ходить во всей этой конструкции. А главное — в верхней части этого глобуса, на месте Северного Полюса, изнутри установлен маленький моторчик с батарейкой, а снаружи на его оси, на стальной проволоке вокруг Земли, летает почти настоящий спутник — блестящий шарик с торчащими назад четырьмя антеннами! Наша страна обведена красной границей, а внутри неё крупные яркие буквы — СССР! Всего несколько месяцев назад нашей страной запущен первый в истории искусственный спутник Земли и мы по праву очень этим гордимся! Выглядит потрясающе. Мне нелегко носить всё это на себе, но гордость переполняет меня. Я важно хожу по клубу, все расступаются и хвалят отца, который сопровождает меня и принимает поздравления. Его все знают, здороваются и подбадривают. Меня внутри шара не видно, но все знают, что это я и тоже хвалят и поздравляют. Наконец объявляют парад костюмов. Все «мы», кто не поленился поработать над своим внешним видом, ходим вокруг ёлки, а остальные смотрят и подбадривают. Комиссия из общественников выносит своё решение, и мы с папой получаем заслуженную главную награду — торт и шампанское. До нового года остаётся меньше часа и многие люди расходятся по домам к праздничному столу, чтобы потом вновь сюда вернуться. Веселье в клубе продлится до утра, а мы идём домой. Наш дом совсем рядом, несколько минут, и я освобождён и извлечён из недр планеты. В этом костюме я ещё смогу покрасоваться на «ёлке» в детсаду, на детских мероприятиях в нашем и соседнем клубе, а также в районном доме культуры. Догадайтесь, какие места я там завоюю… Этот глобус ещё долго хранился в папиной художественной мастерской, а потом был кому-то подарен.
   Лето. Парк. Озеро… Мы с ребятами играем на берегу, а папа с двумя рабочими строят домик на островке в озере. Островок совсем маленький, с берега на него перекинут настил из толстых досок. Работа кипит. Уже сделаны стены и крыша. Стены деревянные, а крыша из красной черепицы. Идёт отделка. Папа руководит, а рабочие прибивают резные накладки на окошки и двери. Уже видно, что домик будет очень красивый, я видел папины рисунки, по которым он строится. Это будет домик из сказки. На краях козырька крыши резные кони, на боковых стенах окошки со ставнями, на обоих торцевых стенах маленькие двери, а над ними навес и балкончики с окошками на чердаке для птиц. В доме будут жить лебеди и голуби. Всё резное с красивыми узорами и рисунками. Пока вся эта красота только на бумаге, но рядом с домиком уже стоят банки с краской и прибиваются последние накладки на окна и балконы. По озеру плавают несколько белых лебедей. Их привезли сюда больше года назад и у них родились два птенца. Они смешные и неуклюжие, прямо как в сказке про гадкого утёнка, но всё равно красивые… Рядом с островком привязан настоящий большой плот. Он сделан из двух пустых бочек и деревянного настила между ними. На нём на островок доставляют тяжёлые материалы, которые опасно переносить по помосту. Это кирпичи, песок, цемент и прочее. Фундамент у домика настоящий, крепкий, рассчитанный надолго. В озере плавают рыбки и живут лягушки. По вечерам их дружный хор слышен издалека. А вблизи, — это вообще сплошная какофония. Но, что интересно, стоит только кинуть в воду маленький камушек, лягушки тут же замолкают, и эта тишина идёт волной от брошенного камня до дальних берегов озера. После небольшой паузы где-то квакнет самая смелая. За ней другая… и пошло-поехало. Раньше в озере рыбы почти не было, так, разная мелочь. Но два или три года назад папа с разрешения директора на пару со своим знакомым шофёром на водовозке, (это такая машина с бочкой), поехали на Кубань в какое-то рыбоводческое хозяйство, и привезли оттуда мальков разной рыбы. И теперь в озере расплодились сазаны, караси и карпы, да не простые, а зеркальные. У них мало чешуи, но зато она очень крупная, прямо как зеркальца на боках… А ещё они привезли мальков китайских карасиков. Мы их называем «Золотая рыбка». Они и правда прямо как золотые — жёлтые, белые и красноватые. В тёплой воде и при хорошей кормёжке рыба расплодилась прямо на глазах… сазанов и карасей не видно, а карпы днём плавают прямо по поверхности. Золотые рыбки вообще ничего не боятся и едят хлебные крошки почти, что с рук. А если в воду бросить кусок хлеба побольше, то тут как тут и крупная рыба, наперегонки с мелочью она отщипывает свою долю. Есть в озере и черепахи. Они большие, черные и очень пугливые. Иногда мы их видим на камушках у берега. Они греются на солнышке, но близко не подпускают, ныряют в воду. А ещё в озере полно мелкой рыбёшки, которую смешно называют Гамбузька! Про эту рыбку рассказывают отдыхающим. Всё лето по парку ходят группы людей во главе с экскурсоводами. От них я слышал, что в наших краях раньше, ещё до революции свирепствовала болезнь Малярия, а разносили её комары. Укусят человека и готово, заболел. Болезнь очень опасная и от неё даже было можно умереть. Комары размножаются в воде. Их личинки живут в любом водоёме, а потом выходят в виде комаров и летят пить кровь из людей и животных. А Гамбузька с удовольствием поедает этих личинок. Я сам видел в воде смешных козявок с хвостиками, которые передвигаются зигзагами, прилипают к поверхности этими хвостиками и дышат, пока не спугнёшь. Это и есть будущие комары. Поначалу с ними боролись, наливая во все лужи и водоёмы керосин или масло, чтобы получилась плёнка на поверхности и личинки задыхались и умирали. А потом придумали выпускать Гамбузию. Она очень быстро размножилась и стала поедать личинок! Правда, здорово?!!! И Малярии не стало. Эта мелкая рыбёшка в длину как спичечный коробок, серенькая и неприметная, но зато живородящая. Папа всегда, сколько я его помню, держал аквариумных рыбок, и я в них тоже неплохо разбираюсь. Гамбузька очень похожа на самцов аквариумной рыбки Гуппи. Она родит сразу малюсеньких деток, уже живых и шустрых, никакого откладывания икры и долгого ожидания мальков… Она жила в каждой луже, каждом ручейке, каждом озере или болоте и поедала комаров. Вот такая она замечательная и полезная!
   Весна. Праздник. Маёвка. 2 мая. Я с родителями в парке. Здесь очень много людей, все нарядные, весёлые и дружелюбные. По всему парку на газонах разложены скатерти или покрывала, на них кастрюльки, тарелки, бутылки с вином, водкой, лимонадами или компотами и закуски в виде всяких салатов, колбасы, варёной картошки и прочих вкусностей. Вокруг них сидят люди и празднуют первомай. Это такой праздник, который был вчера. Все организации собирались в центре Адлера и по очереди проходили колонной по центральной улице. Я не задумываюсь о том, зачем это нужно, но с удовольствием вместе с родителями  и практически всеми рабочими нашего совхоза прошёл в этой колонне. Мы вышли заранее от площади перед клубом совхоза и колонной пошли в центр. По пути к нам присоединялись опоздавшие и, пока мы шли, наша колонна стала большой и стройной. Впереди ехала главная участница демонстрации – украшенная машина с портретом вождя и названием нашего совхоза. Все организации старались сделать что-то особое, не как у других, чтобы поразить своим видом других участников парада. Все проходили по улице, в центре которой была сделана трибуна, а на ней стояли руководители района и приветствовали проходящих. Играла громкая музыка, а диктор громко объявлял название организации и рассказывал об её успехах в труде на благо Родины. Наш совхоз выращивал цветы, и наша машина со всех сторон была закрыта щитами из сетки, в которую были вставлены и привязаны цветы, создающие картину… Спереди это был большой портрет Владимира Ильича Ленина из разноцветных головок цветов. Под ним была надпись с названием совхоза – «Южные культуры». По бокам машина была закрыта такими же сетками с изображением красного знамени и лозунгом «Мир, Труд, Май». Всё тоже из цветов. Оформлением этой машина занимался мой отец, поэтому я всё это видел в процессе работы от начала и до конца. За машиной шли самые заслуженные рабочие, их называют передовиками, и руководство совхоза. Далее шла основная колонна из рабочих и служащих, многие несли транспаранты с лозунгами, портреты руководителей страны и флаги. Мы прошли всю улицу, и вышли к морю. Здесь народ начал расходиться, все флаги и прочее сложили в специальную машину, и пошли по домам или в гости праздновать. Точно так же отмечался ещё один праздник – 7 ноября, «День Великой октябрьской революции». Его мы отмечали в прошлом году и я его хорошо запомнил. Только тогда машина была оформлена по-другому. И так же как сегодня, на следующий день – 8 ноября мы выходили в парк. Но тогда было прохладно, а сегодня очень хорошо. Солнышко греет, деревья цветут, люди празднуют и веселятся. У некоторых играет баян, у кого-то гитара, кто-то просто поёт хором и поодиночке. Многие давно знакомы между собой и ходят от одной компании к другой. Мы, дети, тоже собираемся в группы и играем в догонялки, прятки и прочие игры. Здесь сегодня празднует чуть ли не весь город. В нашей компании собралось так много людей, что я даже растерялся. Но вскоре мы, дети, нашли себе занятие и стали бегать по парку и лазить по деревьям. А взрослые потихоньку выпивали и пели песни. В нашей компании был великолепный аккордеонист, дядя Володя. Он слепой, но играл и пел очень хорошо. Как только он заиграл и запел «Люблю я макароны…!», к нашей компании потянулись люди, знакомые и незнакомые. Мы тоже подтянулись поближе и даже пытались подпевать. Домой вернулись, когда уже стемнело, усталые, но довольные.
   Озеро с лилиями. Лист-сковородка. Лето. 1959 год. Воскресенье. Сегодня утром к папе пришёл его знакомый фотограф из парка – дядя Женя. Он встречает экскурсии, проходит с ними по маршруту и фотографирует отдыхающих в разных красивых местах парка. На следующий день он отдаёт фотографии экскурсоводу. Когда нет экскурсий, он предлагает сфотографироваться всем желающим. У него есть фотолаборатория и папа в ней печатает свои снимки. Дядя Женя сказал, что сегодня у него съёмка на озере с лилиями, и он приглашает нас тоже сфотографироваться. Я с ребятами знаю это место. Мы там ловили головастиков. Это небольшое озеро овальной формы в глубину всего по пояс, в нём полно лягушек. Недавно мы с ребятами здесь гуляли и набрали в луже рядом с озерком целую банку лягушачьей икры. Это такие прозрачные шарики размером мельче гороха с тёмными пятнами внутри, это зародыши головастиков. Некоторые даже шевелились. В луже было совсем мало воды, мы собрали икру и отнесли ко мне домой. У нас на улице за домом стоит старый аквариум, и мы положили икру туда. Из неё уже начали вылупляться головастики, они такие интересные. Мы за ними наблюдаем. Потом выпустим их и пруд… Кроме лягушек в пруду есть мелкие серые рыбки и растёт много лилий с очень красивыми белыми цветами. А ещё есть кувшинки, у которых листья приподняты над водой в виде кульков, розовые цветы на ножке. Если на них брызнуть водой, то она скатывается с листьев крупными серебристыми каплями. Но главное – здесь растут растения, которые называются «Виктория»». Это огромные плоские листья похожие на сковородки. Они лежат на воде, а их корешки уходят на дно. На них любят греться на солнце лягушки. А ещё на них может сидеть даже взрослый человек. Вот на них мы и фотографируемся. Собралось много людей. Двое мужчин зашли в воду и по очереди берут людей на руки, подносят к самому большому листу Виктории и сажают их на круг из фанеры, который лежит внутри. Без фанерки лист быстро порвётся. Мы пришли вместе с мамой. Сначала на лист посадили меня, и дядя Женя щёлкнул своим фотоаппаратом. Потом маму тоже посадили на моё место и сфотографировали. Папа отказался, сказал, что ему и на берегу хорошо. Мы ещё немного погуляли по парку и пошли домой. Когда фотографии будут готовы, покажу пацанам.
   Дом. Двор. Сарай. Я стою на площадке перед домом. Наш дом – это длинное одноэтажное строение с коридором во всю длину и входом с торца через мощную тяжёлую дверь. С каждой стороны коридора шесть комнат. В каждую комнату отдельная дверь, но несколько семей занимают по две комнаты. Внутри между ними сделана дверь, а лишняя в коридор забита. У нас тоже две комнаты, но наша квартира особая – она самая последняя по коридору, и обе двери  закрыты наглухо, а вход сделан с улицы в первую комнату через небольшую деревянную веранду. Это очень удобно и на эту веранду проведён водопровод. Мы её используем как кухню. Все остальные жильцы носят воду вёдрами из общего крана во дворе, а готовят еду прямо в доме. Но в тёплое время года все пользуются общей печкой во дворе перед домом. Она огромная и стоит под навесом. На ней много конфорок и всем хватает места. Сейчас здесь происходит самое интересное! Народ варит варенье. Кто-то из алычи или сливы, а кто-то из яблок. Печь топится дровами и их понемножку забрасывают через чугунную дверцу. Женщины следят, чтобы огонь был не очень сильный и варенье не подгорело. Запах стоит такой, что слюни не успеваешь сглатывать. Иду к печке… там уже собрались почти все дети. С варенья снимают пенку, а это наше любимое лакомство. Понемногу достаётся всем. Напротив печки большая площадка со столбами и верёвками для сушки белья. Здесь же рядом общий водопроводный кран с бетонным приямком, где набирают воду и полощут бельё в корытах. Я немного покрутился возле печки, получил свою долю пенок и иду к сараям. Это сооружение заслуживает отдельного упоминания. За бельевыми верёвками, во всю длину площадки располагается деревянное строение с отдельными секциями по числу живущих здесь семей. У каждого свой вход с дверью и навесным замком. Здесь хранится то, что не понесёшь в комнату. Наша дверь вторая слева. Здесь папа сделал много полочек для всякой всячины. Тут и инструменты, и кисти с красками, банки с вареньями и соленьями, чего тут только нет… Но главное — это деревянный топчан. Здесь мне летом иногда разрешают ночевать. Лучше этого невозможно даже придумать! На задней стене сарая небольшое окно с чудесным видом на поля совхоза. Даже летним днём внутри не очень жарко и можно полежать и помечтать, а ночью спать здесь — это просто наслаждение… Воздух свежий, и прохладный, стрекочут сверчки и за то, чтобы разрешили здесь переночевать, я готов на любую работу по дому, на огороде, или погулять с младшим братом. Одно плохо — здесь нет электричества, и значит темно. Отец может пользоваться керосинкой, а мне это запрещено. Только фонарик, а батарейки садятся быстро. Но я готов терпеть и это. Здесь же есть и небольшой верстак – крепкий стол, на котором можно делать что угодно! Стучать, пилить, сверлить и так далее. А для меня это бесценно. Я, как и папа, всегда что-нибудь мастерю и изобретаю. Это у меня в крови. Но всё это будет потом, а пока я просто обхожу весь двор и иду гулять. Есть я и есть друзья, а чем заняться всегда можно найти.
   Школа. 1 сентября. 1960 год. Я иду в школу. Сказать, что я очень хотел идти учиться не могу. Просто мне сказали, что пора! С самого утра я в новой форме с книжками, тетрадками и прочими принадлежностями иду в школу! Мы с мамой пришли на школьный двор и подошли к высокой красивой женщине, она спросила мои имя и фамилию и сказала, что её зовут Мария Тимофеевна и я буду учиться в её классе 1-Б. Стоит рассказать о самой школе №34. Она расположена прямо на  берегу моря. За её забором проходит дорога, а дальше начинается пляж. Вначале идёт широкая полоса из крупных и мелких камней, а потом песок и, наконец, море! Чтобы добраться до моря, нужно идти несколько минут, может две, может три… Кто их считает. А бегом, так и совсем быстро. Школа старой постройки – большой двор, а за ним одноэтажное здание с несколькими входами, в каждом из которых большая прихожая и четыре класса. Углом к нему пристроен спортзал с сетками на окнах и буфет, а за ним ещё одно здание с классами. Там учатся старшеклассники. Учительница ведёт нас в наш класс и рассаживает по партам. Я никого не знаю, кроме двух девочек, с которыми ходил вместе в детсад. Нас больше двадцати человек и мало кто с кем знаком. Мы слушаем учительницу и пишем в тетрадях первые палочки и кружочки, трудно, но интересно. Тогда в школу дети приходили с головами чистыми, как новая тетрадь. Никого не заставляли заранее учить буквы, читать и считать. У нас на весь класс был только один мальчик, который умел читать по слогам, так что все были равны. В этот день нас научили только первым двум буквам – А и У. Ещё мы рисовали и пели хором, вернее учились петь хором песню «По улице шагает весёлое звено…». Потом уроки окончились и нас отпустили домой. Тех, кто жил далеко, забрали родители, а я и несколько ребят пошли домой сами. Нам нужно пройти через родной парк по много раз хоженой раньше дороге и мы не боимся идти одни, а родители всё равно на работе. Мы уже познакомились, и оказалось, что живём недалеко друг от друга. Сначала, конечно, пошли к морю. Начали бросать камни, кто дальше кинет, потом как-то получилось, что разделились на две группы и начали кидаться друг в друга. Хорошего из этого ничего не получилось, и мне в лоб попал небольшой камешек. Ранка небольшая, но неприятная и заметная. Я промыл её морской водой и мы пошли домой. Я получил боевое крещение. Дома слегка поругали, но обошлось. Зато я познакомился с одноклассником Сашей, который в итоге стал моим другом на всю жизнь. Оказалось, что мы живём на соседних улицах, нужно только перейти площадь перед нашим клубом, и мы вместе или у него, или у меня. Таким получился мой первый школьный день.
   Деньги. Копилка. Реформа. 1961 год. Сразу после празднования нового года мама велит мне достать мою копилку. Это гипсовая фигурка в виде бочки с прорезью сверху для монет. Она расковыривает заклеенное отверстие на дне копилки и высыпает оттуда монетки и несколько бумажных денежек. Кучка довольно внушительная. Родители отдавали мне понемногу, то сдачу из магазина, то в виде поощрения за что-то, иногда в подарок или от хорошего настроения, туда же попадала и мелочь, оставшаяся от школьного буфета… Мы посчитали все деньги, и там оказалось больше ста рублей. Мама отнесла их в кассу совхоза и ей дали вместо них новые деньги, но в десять раз меньше! Она отдала их мне и я чуть не расплакался. Это были всего две бумажки по пять рублей и мелочь. Это была, как объяснила мама, денежная реформа. Вместо привычных десяти рублей давали только один рубль, а вместо рубля – всего десять копеек. Каждое утро перед школой мама давала мне рубль для буфета на большой перемене. На него я покупал себе коржик и маленькую бутылочку кефира, или горячую сардельку с хлебом и стаканом чая с сахаром, и ещё получал сдачу. Теперь мне стали давать только десять копеек. Привыкали к этому долго. И ещё много лет, когда спрашивали цену чего-либо, после ответа переспрашивали: «новыми?» Это будет потом, а пока, я сжимаю в ладошке новые бумажки с монетками и очень огорчён их количеством, — злой кассир украл мои деньги… Ребёнку такое сразу не понять!
   Новая квартира. Магнолия. Подвал. Ранняя весна. 1961 год. Я стою перед нашим новым домом. Он недалеко от старого, здесь же, напротив. Но он стоит отдельно и в нём у нас две большие комнаты и веранда. Ещё в доме расположена почта. Вход в неё сбоку дома на площадку, а наш с торца. Рядом с домом из земли выходит наклонная бетонная конструкция, заканчивающаяся стеной с крепкой дверью. С другой стороны она соединена с квадратной площадкой возвышающейся над землёй. Это подвал, хозяйство коменданта совхоза и предмет вечного нашего любопытства. Никто из пацанов не знает, что там находится и предположения самые фантастические — там и подземный ход, который уходит на много километров в сторону гор…, там и бункер от бомбёжки…, и тайный ход к старому графскому дому… и так далее. Перед входом в подвал и нашей дверью на веранду растёт огромная магнолия. Это дерево в два охвата наших детских рук с большими крепкими листьями и тёмной зелёно-коричневой корой на стволе и ветках. Высота его как два дома — два этажа и крыша. А главное, очень удобное для нас, мальчишек. Если залезть по наклонному основанию на вход в подвал, то попадаешь на нижние ветви дерева, а дальше ещё ветви, по которым залазишь на самую верхушку. Там удобная развилка, на которой можно очень удобно устроиться. Вид оттуда просто сказочный на все четыре стороны. Практически это самая высокая точка нашей горы. Выше — только водонапорная башня и сосны в парке, но туда не залезешь. А тут! С одной стороны видно море, с противоположной — горы с их снежными вершинами…, с одного бока парк как на ладони, с другого — совхозные поля почти до горизонта. Мы с мальчишками и раньше тайком сюда залазили, а теперь это богатство стало моим. Восторгу нет предела. Мне завидуют все пацаны… В доме две комнаты, проходишь в первую, и через неё и дверь попадаешь во вторую. Все наши окна выходят прямо в парк. Как раз на ту площадку, где я впервые встретился с местными ребятами, моими друзьями. Рядом с этой площадкой находится большая клумба, которую парковые рабочие называют куртина. Она имеет форму треугольника, со всех её сторон проходят пешеходные дорожки. Вдоль всех её сторон растут красивые кусты с некрупными листьями зелёного, жёлтого и смешанного цвета — бересклет. Они подстрижены в виде шаров одинакового размера. Посередине этой куртины стоит высокий постамент, а на нём ста́туя товарища Сталина в полный рост… Мой папа занимается установкой в комнате нового аквариума, я ему помогаю, когда нужно что-то подержать или померить. Аквариум очень большой, длинный и плоский. Папа его сделал сам, он говорит, что в нём 360 литров. В совхозных мастерских ему сварили каркас из железных уголков, а на дно и все боковые стороны вставлены листы толстого стекла. Они все приклеены на специальную замазку с секретным папиным составом, но я то знаю, что она сделана из цемента, масляной краски и олифы… Но об этом я не расскажу никому. Хоть пытайте! Аквариум такой тяжёлый, что для него пришлось вырезать в полу часть досок и сделать небольшой фундамент. Всё это мы делали последние несколько дней, а сегодня аквариум уже стоит на своём месте и в нём даже налито немного воды. Снизу он немного подтекал, и папа насыпал в воду горсть цемента и время от времени взбалтывает воду. Цемент забивает место течи и застывает. Капать уже перестало, но ещё мокреет. Папа говорит, что так всегда бывает у нового аквариума и скоро будет всё нормально. А пока папа закрывает места стыка тумбы, на которой он стоит и пола фигурными рейками — плинтусами. У отца много рыбок, но они пока живут в нескольких небольших аквариумах. Скоро у них тоже новоселье. Папа сделает им подсветку, посадит разные водоросли и поставит насос с трубкой и распылителем для воздуха. Я уже всё это видел в маленьких аквариумах и представляю, как это будет красиво. А вечером мы все вместе пойдём в клуб смотреть фильм про разведчиков  «Вдали от родины». Билеты мама уже  купила.
   12 апреля. 1961 год. Гагарин. Сегодня среда. Ясный солнечный день. Я уже дома, хотя по времени ещё должен быть в школе. Прямо во время уроков нас дружно вывели на общую линейку. Вся школа построилась по классам перед школой, и наш завуч Борис Васильевич объявил, что занятия на сегодня отменяются в честь того, что в космос на ракете полетел наш человек. Его имя Юрий Гагарин. Все очень обрадовались и дружно закричали Ура! Мы прыгали, кричали и веселились. Учителя по очереди выходили вперёд и говорили, как это здорово и ещё много разных слов. Потом мы вернулись в класс, Мария Тимофеевна снова нас поздравила, и мы с удовольствием разошлись по домам. Настроение такое радостное, что мы всю дорогу горланили песни и смеялись. Мы все дружно решили тоже стать космонавтами и летать на ракетах на луну и даже дальше. Мы шли через парк по Главной аллее и поздравляли всех встречных с Гагариным, они нас тоже. Мы разошлись по домам, переоделись и собрались в парке около нашего дома. Мы – это я и мои одноклассники Сашка и Юрка. Мы собрались строить ракету из досок и обрезков фанеры, но на обеденный перерыв пришёл мой отец и сказал, что у него есть идея получше… Он сходил в магазин и принёс три бутылки вишнёвого лимонада и печенье. Мы постелили на траву покрывало и устроили пир. Теперь вот сидим и мечтаем о полётах к звёздам, а дома папа с друзьями тоже отмечают полёт Гагарина. Весело и нам и им. Как любит говорить наша учительница — жизнь прекрасна! И мы в этом не сомневаемся, особенно сегодня.
   Сталин. Странная ночь. Памятник. Конец 1961 года. Сегодня ночью я несколько раз просыпался от громких звуков за окном в парке. Мама с папой тоже проснулись и включили свет. Папа оделся и пошёл на улицу посмотреть, что там случилось, но очень быстро вернулся назад и сказал, что какие-то люди с милицией приказали не выходить из дома и окна не открывать. Работали какие-то машины, что-то громко стучало совсем рядом с домом, но за кустами ничего не было видно. Потом всё затихло и машины уехали. Я уснул, а утром папа сказал, что в парке убрали памятник Сталину. Я не очень понял зачем это нужно. Где-то там правительство решило, что Сталин плохой человек и его памятнику здесь не место. Я пошёл в парк и увидел пустой постамент, сразу стало как-то всё не так. Куртинка, где стоял памятник, была совсем рядом с нашим домом, всего шагов двадцать или немного больше. Было вывернуто с корнем несколько кустов бересклета и разрыт колёсами газон. Вокруг собрались люди и негромко переговаривались между собой. Потом пришли парковые рабочие с лопатами и начали ровнять разрытую землю и сажать кусты на место. Когда я вернулся из школы, всё уже было исправлено, видны только полосы голой земли и пустой постамент. Раньше летом здесь фотографировались экскурсии, теперь не будут… Мама сказала, что ей памятник не жалко, из-за Сталина был убит её папа, мой дедушка. Это произошло давно, ещё до войны. Меня тогда ещё на свете не было. Раз так, значит и мне не жалко.
   Комендант. Весна. «Максим». 1962 год. Ранняя весна. После дождей и ветров, сырости и промозглости нашей южной бесснежной зимы наконец-то наступила Весна. Весна с большой буквы, потому, что на календаре уже почти середина мая, а настоящего тепла как-то не наступало. А сегодня с самого утра солнышко сияет всей своей мощью. Асфальт просох и, кажется, зимы то и не было. В соседнем с нами доме находится местная телефонная станция нашего совхоза. Там работает телефонист дядя Юра. А остальную часть дома занимает комендант совхоза Максимыч. Так его все зовут. У него здесь склад. Чего он там только не хранит… Инвентарь для  субботников, разобранные железные кровати, столы, тумбочки… Постельное бельё и матрасы… У совхоза есть два общежития и гостевой дом, бельё для них получают или меняют тоже здесь, у Максимыча. Тут же у него лежат плакаты, портреты и транспаранты для демонстраций и ещё полно всяких вещей. После зимы, в такой день как сегодня он выносит на улицу для просушки то, что за зиму отсырело. Он раскладывает всё это на столах, стульях и кроватях. Выносит какие-то связки старых газет, журналов и бумаг… Начинает всё это перебирать, а мы ему помогаем. Относим на мусорку то, что он решил выбросить, и заодно смотрим, что нам из этого может пригодиться. В прошлом году он вынес старую качалку и отдал нам. Это такое плетёное кресло с гнутыми полозьями внизу. Он сказал, что оно списано и его можно выбросить. Мы на нём два дня качались, пока оно не поломалось. А сегодня Максимыч удивил всех, даже взрослых. Он выкатил на крыльцо настоящий пулемёт «Максим», он так и называется. Все собрались вокруг, а Максимыч его разобрал на части, протёр каждую деталь тряпочкой с маслом, потом вытер всё насухо и снова собрал. Он сказал, что пулемёт хранится в его хозяйстве ещё с войны и стоит на балансе совхоза. А теперь должны приехать из военкомата и забрать его. Когда все разошлись и остались только мы с ребятами, он дал нам подержаться за ручки, прицелиться и щёлкнуть. В школе расскажем, все обзавидуются.
   Голубка. Расставание. Сентябрь. 1962 год. Сегодня у меня тяжёлый день. Я только что вернулся домой после школы. Но дело не в школьных делах, а в длительном отсутствии дома. Но расскажу по порядку… Ещё в начале летних каникул я гулял по совхозу и случайно попал в стройцех. Его все так называют. Вернее, я пришёл вместе с папой, и ждал, когда он освободится. Сюда привозят большие брёвна и распиливают их на доски. Для этого в длинном помещении стоит специальный станок. В него засовывают бревно и оно медленно движется через несколько пил, которые все вместе быстро ходят вверх-вниз, и в конце получаются доски. Он очень шумит, но смотреть интересно. А потом из этих досок на других станках рабочие делают всякие деревянные вещи. Там стояло много деревянных дверей и рам для окон. А ещё я смотрел, как режут стекло — большой лист кладут на стол и проводят по нему стеклорезом. Это такая ручка с маленьком колёсиком на конце. Он оставляет на стекле царапину и оно ломается ровно по ней.  Я немного посмотрел, но меня прогнали. Сказали, чтобы не мешал. А ещё здесь есть весы для машин. Это высокий навес, а в нём площадка, куда заезжает машина. Дяденька накладывает тяжёлые плоские круглые гири с прорезью на специальную рейку и взвешивает всю машину. Он мне сказал, что уже знает, сколько весит пустая машина, и теперь посчитает, сколько в ней груза. Я дождался, пока машина уехала, а дяденька ушёл и  стал исследовать весы. Ничего нового я узнать не успел, потому, что сверху почти на меня упал птенец. Там под крышей на балках было несколько голубиных гнёзд, и он выпал из одного из них. Как только он не разбился насмерть? Но там под стеной росла травка и он упал на неё. Я его поднял и побежал к папе. Птенчик был ещё голенький, только по его телу и крылышкам торчали коротенькие пенёчки будущих перьев. У него большой рот жёлтого цвета и вылупленные глазки. Он попискивал и открывал клюв. Папа уже сделал все свои дела и мы пошли в его мастерскую. Птенца я взял с собой, гнездо было высоко и до него не достать. А ещё папа сказал, что после моих рук родители его обратно уже, скорее всего, не примут. Он дал мне картонную коробку, я положил туда сухой травы и получилось гнездо. Я поймал несколько кузнечиков, но птенец их есть не стал и только пищал. Папа сказал, что его нужно напоить. Он набрал в рот воду и прямо губами начал давать птенцу. И тот начал пить, да так жадно. Потом его поил я сам. И у меня получилось. Папа сказал, что нужно нажевать хлеба и так же его и покормить. Я взял коробку и пошёл домой. С нескольких попыток я смог накормить птенца жёваным хлебом и он успокоился, только иногда попискивал. Я устроил его в нашем сарае. Раньше, на старой квартире у папы были голуби, но после переезда он их продал и держал только попугайчиков в большой клетке на улице, и дома пару канареек. В общем, я всё лето выращивал голубя сам. Вернее голубку, это папа определил. Она была вся белая, только на груди у нее несколько чёрных пёрышек. Очень красивая. Сначала я её поил и кормил изо рта. Она так привыкла, что стоило только мне приоткрыть рот, сама засовывала в него почти всю голову и выискивала крошки. Мама ругалась, боялась, что заболею, но я тайком всё равно это делал. Потом она научилась есть и пить сама. К концу лета она уже умела летать. Сначала понемножку, а потом и по-настоящему. Она сидела у меня на плече, слетала на магнолию, иногда делала несколько кругов над домом и снова прилетала на плечо. Жила она уже у нас дома, под навесом веранды. Ближе к концу лета к ней стал прилетать чужой голубь. Он садился на магнолию и ждал её. Она сначала к нему не приближалась, а потом они стали вместе летать над домом или сидеть на дереве. Он меня близко не подпускал, но кормились они уже вдвоём прямо на асфальте возле дома. Я им бросал хлеб и зерно. А потом лето кончилось и я пошёл в школу. В первый день я вернулся и они меня встретили возле дома. Голубка прилетела мне на плечо, а он сидел неподалёку. Я их покормил, но долго с ними возиться уже было некогда. На второй день после школы они меня не встретили и прилетели только в конце дня. А сегодня их вообще не видно. Уже вечер, а их так и нет. Обидно, но я понимаю, что она улетела насовсем, и даже если ещё прилетит, то уже не останется. Папа сказал, что так и должно было случиться.  
   Перемена. Жучок. Казаки-разбойники. У нас Большая перемена. Обычно у нас бывает пять уроков, иногда шесть.45 минут и переменки по 10. Но третья перемена — Большая, целых 20 минут!  Можно сбегать в буфет или поиграть во дворе. Что мы сейчас и делаем. Погода хорошая и мы играем в «Жучок». Нас собралось восемь пацанов, семеро стоят сзади одного и кто-нибудь бьёт его по левой руке, приставленой к правому плечу ладошкой наружу. Потом все поднимают большой палец на вытянутых вперёд руках и «жучок» должен угадать, кто ударил. Если угадал, то ударивший становится на его место и всё начинается сначала. Если не угадал, то его бьют снова, пока не угадает. Жульничать нельзя. Всем весело и никто не хочет быть «жучком». Вообще-то игр у нас много, у каждого есть любимые. Но на перемене долго не поиграешь. Обычно мальчишки бегают в догонялки, а девчонки играют в классики. Но есть и индивидуальные игры и в них свои мастера. Особенно у нас популярны «Жёстки». Это кусочек шкуры с длинной шерстью с пришитым снизу кусочком свинца. Его подбрасывают боковым ударом ноги. Жестка взлетает вверх, переворачивается и летит обратно, её снова бьют и так далее. Можно менять ногу и иногда бить носком ноги, Главное, чтобы жёстка не коснулась земли. Кто больше раз ударит, тот и победил. У меня, больше десяти раз подряд, подбить не получается, а есть мастера, которых ограничивает только время. Могут бить и бить. Говорят, они себе могут набить грыжу, но пока таких не было. Ещё у нас во дворе школы есть большой навес для игр во время дождя. Он сварен из труб, а сверху крыша из шифера. Эти трубы расположены так, что их можно использовать как турники. Их много и расстояние между ними такое, что если раскачаться, то можно перепрыгнуть с одного на другой, как гимнасты в цирке. Старшеклассники на них играют в догонялки. Трубы сварены прямоугольниками три ряда в ширину и шесть в длину. Мальчишки прыгают по ним как обезьяны, перескакивая в разные стороны, а мы смотрим. Подрастём и будем тоже пробовать так же прыгать. Ещё есть игра в ножички. Перочинный ножик бросается в песок так, чтобы он воткнулся остриём сначала просто с руки, потом с локтя, с плеча, с колена… Потом «Чубчик» — это лезвием вверх нож кладётся плашмя на лоб и резко сталкивается вниз с переворотом… Всё это нужно сделать быстро и не дать ножу упасть боком или лезвием вверх. Если ошибся, продолжает следующий… Я очень люблю играть в «Крышечки». Мы собираем жестяные пробки от пива или лимонада и загибаем молотком края внутрь, чтобы они стали плоскими. Потом каждый игрок ставит по одной или больше крышек (в зависимости от количества играющих) в общую стопку загнутой стороной вверх. Мы отходим от стопки на 5-6 шагов, чертим черту и оттуда по очереди плоским камнем бросаем, пока кто-нибудь не попадает. Те крышки, которые перевернулись, он забирает. Потом он другим, продолговатым камнем, бьёт по краю другой крышки и, если она переворачивается, тоже забирает, снова бьёт по другой, и так до тех пор, пока не ошибётся. Потом по крышкам бьёт следуюший и так далее, пока все крышки не собраны. Снова выставляется стопка и всё повторяется. Кто проиграл все крышки, выбывает из игры и должен искать и загибать края у новых крышек или выменивать у кого-то из ребят. Я договорился с буфетчицей в совхозной столовой, она собрала мне кучу крышек, и в игре мне обычно везёт. Так что крышек у меня собрался целый мешочек. Ещё одна наша любимая игра — это «Казаки-разбойники». У нас, местных ребят, в распоряжении для игры целый парк и летом, когда много свободного времени мы с удовольствием играем в эту игру. Чем больше игроков, тем лучше. Мы делимся на две команды. Бросаем жребий и казаки остаются на месте и считают медленно до ста, примерно пять минут. Разбойники убегают и запутывают следы. Следы — это метки в виде стрелок, нарисованных мелом, или начерченых палкой в самых неожиданных местах… На дорожках, стволах деревьев, парапетах дорожек, стенах строений и т.д. А казаки идут по следу и должны в конечном итоге выловить всех разбойников. Но при погоне они обязаны зачеркнуть все стрелки-указатели разбойников. После окончания игры все вместе снова проходим маршрут и считаем незачёркнутые метки. Потом меняемся местами и всё повторяется. Так иногда проходит весь день. Есть ещё игры, в которые мы играем, но эти самые любимые. Кроме этого есть футбол, хоккей с мячом самодельными клюшками, войнушки и просто прятки, для которых у нас идеальные условия — парк и много мест, куда можно спрятаться…
   Аквариум. Парк. Рыбки. 1963 год. Весна. У папы новое задание. Ему поручено сделать в парке большой аквариум для показа посетителям и экскурсантам. На берегу озера с домиком для лебедей стоял пустой каменный дом старой постройки, вернее не дом, а небольшое строение непонятного назначения. Просто квадратная комната, приподнятая на метр над землёй, с высоким сводчатым потолком внутри и черепичной крышей сверху. Снаружи фундамент облицован камнем, как и все здешние старые постройки, а стены ровно поштукатурены. К нему сделана каменная лестница в виде крыльца и широкая двухстворчатая дверь. Внутри скопился всякий хлам, его выбросили, а дом разрешили использовать для аквариума. Папа сам предложил эту идею директору совхоза, показал эскизы (это рисунки как всё будет) и получил официальное задание воплотить эту задумку в жизнь. Место, действительно очень удачное. Берег огорожен красивой бетонной оградой с резными столбиками — баллюстрадой, и прямо тут же сделан небольшой портик с  широкими ступеньками, спускающимися прямо к воде. Говорят, что когда-то, ещё при Царе, здесь на воде стояли две лодки, на которых богачи катались по озеру. На стене портика даже остались с двух сторон мощные кольца. Наверное, к ним лодки и привязывали. А в домике они отдыхали. Мимо этого место проходят все посетители парка и экскурсии. Отцу дали в помощь двух парней и работа закипела. Комнату отремонтировали и заштукатурили. Стены и потолок покрасили в голубой цвет, а по стенам сделали мощные стеллажи. На них поставили большие аквариумы по всему периметру, свободным остался лишь вход. Все стены и потолок папа разрисовал водорослями, рыбами и другой живностью. Когда смотришь вверх, то кажется, что ты под водой, а вокруг плавают диковинные морские обитатели. Скоро наступит лето, и парк заполнится людьми. В аквариумах уже плавают рыбки, идут последние приготовления и доработки. Ещё только несколько человек видели всю эту красоту, и я, конечно тоже. Мне довелось видеть весь процесс от самого начала и до сегодняшнего дня. Папа волнуется и торопится, через два дня он будет показывать всё это великолепие комиссии — директору и кому-то ещё. Но я не волнуюсь, я с любопытством жду этого дня и мне просто интересно увидеть, как все удивятся. В другое я не верю. Всё будет хорошо!
   Клад. Графский дом. Легенды.  Весна. 1964 год. Если пройти от нашего дома по парковой дорожке в сторону спуска к Главной аллее, то дойдёшь до старого деревянного двухэтажного дома. На его первом этаже находится контора парка и раздевалка для рабочих. На втором этаже, (он меньше первого и окружён со всех сторон в нижней части небольшой крышей), живёт какая-то злая бабка. Её никто не любит, все ругают и обзывают плохими словами. Мы, пацаны, её боимся и, когда видим, убегаем. Говорят, что в этом доме до революции жил старый граф. Он был хозяином всего парка, а дома́, в которых мы живём, тогда были его конюшнями. Взрослые говорят, что это глупости, но мы думаем, что они нас просто не хотят пугать. Ведь по тем же рассказам  следует, что граф где-то спрятал клад, который охраняют привидения. Такая версия нам нравится больше. Время от времени на нас нападает желание искать клад, и мы лазим по подвалам и чердакам, копаемся в земле или старом мусоре. Пока безрезультатно, но сегодня у нас очередная вылазка в подвал дома, где я раньше жил. Мы с моим другом Сашкой оделись в старую одежду и пошли искать вход в подвал. Это не так просто. Дом приподнят над асфальтом совсем немного, фундамент закопан в землю. Есть только несколько вентиляционных окошек. В них не пролезть, но с задней стороны дома асфальта нет. Там под окнами небольшие огородики жильцов, фундамент больше приподнят и есть такие же окошки, но шире. Теперь главное – тайком пробраться на огород и оттуда в подвал. Мы наблюдаем за окнами, смотрим, чтобы никого не было. Люди должны быть на работе, и мы решаемся. Пролазим под сетку забора, пробираемся к окошку подвала и проползаем внутрь. У нас фонарик один на двоих и мы начинаем исследование. Подвал разделён на секции перегородками под стенами, но в них есть проходы. Высота подпола небольшая, передвигаться можно только на корточках, а местами ползком. Везде пыль и паутина. Страшно и мрачно, но мы подбадриваем друг друга и обследуем подвал. Сначала мы нашли какой-то ящик, но в нём оказались только гнутые ржавые гвозди и ещё какой-то ненужный хлам, поползли дальше и наткнулись на скелет кошки обтянутый шкурой, стало жутко, и мы перелезли в другую секцию. Здесь тоже не было ничего интересного. Так мы лазили-лазили, но нашли только старую полуразобранную швейную машинку и ещё один скелет кошки. Решив, что на сегодня хватит, мы полезли к выходу, ведь времени прошло много и скоро люди начнут возвращаться с работы. Да и фонарик стал светить слабее. Выбравшись на улицу, мы поспешили прочь от дома на склон горы в заросли бамбука. Здесь мы кое-как отряхнулись от налипшей паутины и спустились вниз по бетонной лестнице к совхозной бане. Она работает только в пятницу и субботу, и закрыта, но зато здесь есть кран с водой. Вороток с него снят, но я знаю где он спрятан. Мы открыли воду, вымыли руки и лица, мокрыми руками стряхнули пыль с одежды, закрыли кран и пошли домой. Завтра в школе мы будем рассказывать об этой вылазке страшные подробности, а кошачие скелеты превратятся в человеческие…
   Бамбук. Сводка новостей . Осень. 1964 год. Наш совхоз имеет обширные плантации бамбука. Это не те небольшие куртинки, на которых высажены разные сорта этого замечательного растения в парке для показа посетителям, а настоящие заросли, которые все за один раз и не обойдёшь. Есть даже цех, который так и называется – бамбучный. Это длинное строение по соседству с гаражом совхоза. В нём работает довольно большой коллектив и работа кипит круглый год. Ведь что такое бамбук? Это не просто палка, а очень много полезных и красивых изделий. Первое, что сразу приходит в голову – это удочка. Лёгкая, длинная, крепкая и упругая одновременно. Как она хороша и удобна, я понял, когда с бабушкой летом ездил к родственникам в гости на Украину в город Каменец-Подольский. Там я ни у одного мальчишки на речке не увидел привычную у нас бамбуковую удочку. Можно было видеть только какие-то палки, на которые нормально рыбу ловить вообще невозможно, самое лучшее из всего – это удилище из орехового прута. Как они умудрялись на них ловить рыбу я, избалованный нашим бамбуком, понять не мог. А у нас любой пацан берёт ножик, или лучше пилку, и идёт в заросли с почти готовыми удилищами нужной ему длинны и толщины… Достаточно только выбрать двух-трёх летний стебель и срезать его. Затем аккуратно подрезаешь или подпиливаешь основания веток и обламываешь их. Если некогда ждать, сразу привязываешь леску и удочка готова, а правильней – положить его в тень где-нибудь на чердаке и подождать, пока стебель полностью высохнет. Это можно понять по изменившемуся цвету, весу и другим признакам, известным всем местным жителям. Обычно удилища заготавливаются впрок сразу по несколько штук. В бамбучном цехе есть большое помещение – сушилка. Там сделаны стеллажи, на которые срезанный бамбук раскладывается слоями и высыхает на сквозняке от вентиляторов. Потом он переносится на склад. Ещё есть помещение, где бамбук обжигается и выравнивается. Для этого используются «паяльные лампы». Это такой бачок с бензином и горелкой, из которой бьёт струя пламени. Рабочие двигают бамбучину через это пламя, хлыст нагревается и становится мягким, его можно выровнять, если это нужно. А ещё к палке бамбука сбоку прикладывается большая вилка и через неё лампой поверхность слегка прижигается. Так делается через небольшие промежутки по длине удилища и на поверхности остаются обожжённые полосатые пятна. Потом готовый хлыст покрывается бесцветным лаком и готово! Хоть на выставку отправляй. Таким же способом делаются красивые трости, а из толстых стеблей ложки для обуви, стаканы для карандашей  и прочие сувениры. Осенью все рабочие этого цеха выходят на заготовку бамбука на весь следующий год. Каждый получает через бригадира свой участок и на нём сначала нарезает зрелые стебли и вытаскивает их из зарослей, а потом берёт небольшую ножовку с пилкой по металлу, так как у неё мелкие зубья, и ловко одним движением подпиливает ветки, а вторым сбивает их с бамбучины. Готовые стебли складывает в пучки и связывает их верёвкой. Вечером приходит машина, пучки грузятся на неё и увозятся на склад для последующей сушки. А срезанные ветки скапливаются огромными кучами и долго лежат на земле рядом с плантацией. Рабочие переходят на другие участки, и тут появляемся мы, пацаны! Теперь это наши владения. Ветки бамбука плоские и лежат в куче ровными пластами. Нет никаких торчащих вверх острых сучьев и палок. На них очень хорошо прыгать, если рядом есть какое-нибудь дерево. Куча веток прекрасно пружинит и можно безопасно приземлиться с любой высоты. А ещё мы подлазим в неё сбоку и ползём между слоями, раздвигая их головой. Нигде больше невозможно делать ничего подобного. Сегодня мы с Сашкой нашли такую кучу метров двадцать в длину. Мы её увидели, когда шли из школы и договорились попозже вернуться и полазить. Когда мы пришли, здесь собралось уже несколько других мальчишек и веселье было в разгаре. Немного попрыгав, мы начали ползать под ветками на всю длину кучи. Пацаны, которые бесились на соседней куче веток, придумали устроить костёр и начали жечь ветки. Они брали их охапками и бросали в огонь. Так как даже мелкие веточки внутри пустые и разделены перегородками на небольшие участки – коленца, они при горении сначала нагреваются и лопаются с громким треском, и чем толще ветка, тем громче треск. Они так разошлись и бросали всё больше и больше веток, что поднялось огромное облако густого белого дыма, ветки то сырые… И треск стоял как из пулемёта. Это не осталось незамеченным и на нас с разных сторон набросились взрослые мужики – рабочие парка и бамбучники. Мальчишки бросились врассыпную, но мало кто смог убежать. Мы же с Сашкой при первых криках не стали убегать, а наоборот нырнули в кучу веток, заползли поглубже и затаились. Лежим рядом голова к голове и прислушиваемся. Постепенно голоса стали стихать и удаляться. Мы подождали, пока стало совсем тихо, полежали ещё под ветками и потихоньку подползли к краю кучи. Выглянули, посмотрели по сторонам и почти ползком перебрались в заросли бамбука. Потихоньку, стараясь не шуметь, прошли в конец плантации, верней в её начало к Главной аллее, а там, совсем рядом — входные ворота в парк, через открытую в них калитку мы вышли из парка к морю. Тут мы зачем-то поменялись куртками и бегом побежали домой по дальней дороге в обход парка. Всё обошлось, и нас никто не заметил. На следующий день на школьной линейке после уроков вызвали всех, кто был пойман вчера при облаве. Их при всех отругали и объявили выговоры. А мы стояли и радовались своей сообразительности. Мы гордились собой. Совесть нас не мучила…
   Лотерея. Ковёр. Телевизор. Декабрь. 1964 год. Мне на день рождения мама подарила лотерейный билет за 30 копеек. Его ей дали в магазине на сдачу. Мы положили его в сервант  на полочку и забыли. А позавчера вышла таблица розыгрыша и мама его проверила… Я вернулся из школы и, как только вошёл в дверь, понял, что что-то случилось – мама шла мне навстречу и улыбалась. Она меня поцеловала и сказала, что мой билет выиграл ковёр. Мы, как и практически все другие граждане СССР, часто покупали лотерейные билеты. Они были нескольких видов – обычные денежно-вещевая лотерея по 30 копеек, лотерея ДОСААФ за 50 копеек, Олимпийская, Художественная, Книжная и разные юбилейные к знаменательным датам и праздникам. Каждый билетик имеет свой 3-х значный номер и 5-ти или 6-ти значную серию. Если совпадает и серия и номер, то выпадает выигрыш, обозначенный в этой строке таблицы, если совпадает только серия, то выигрыш один рубль. Выигрышем может быть денежная сумма,  какая-нибудь мелочь типа духов, часов… до велосипеда, мотоцикла, палатки… вплоть до автомобиля. Эти билеты продавались где угодно – в продуктовых магазинах, газетных киосках, на почте… Я выиграл ковёр стоимостью 140 рублей. Вечером мы все вместе посовещались, что делать – забрать ковёр или получить вместо него деньги, но мама предложила добавить денег и купить телевизор. В выходной день мы пошли в магазин и выбрали «Рекорд-64». Классный телевизор на 12 каналов в деревянном коричневом корпусе с экраном в белой пластмассовой рамке спереди. Папа сделал антенну из двух алюминиевых трубок на деревяшке и поднял её над крышей, а провод провёл в комнату через дырочку в раме окна. Телевизор сразу заработал, но нечётко и с шипением. Потом я залез на крышу и крутил антенну, а папа снизу командовал. Изображение стало лучше, а звук совсем хорошим. Отец сказал, что сделает другую антенну, и мы стали смотреть телевизор. Работает всего один канал, но всё равно очень интересно. До этого я смотрел телевизор только в магазине и один раз в гостях у одного мальчика из нашего класса. А первый раз мы с пацанами видели телевизор ещё тогда, когда я не ходил в школу. Но тот был сам большой, а экран маленький с линзой. Это стеклянное увеличительное стекло с водой внутри. Он был у заведующей нашим детсадом. Их дом стоит рядом с площадкой для сушки белья около нашего старого дома. Она его поставила специально для нас около открытого окна, и мы смотрели. А у нашего — экран намного больше, а сам он меньше. Сегодня вечером мы будем смотреть фильм прямо дома. Это здо́рово!
   Москвич. Мотороллер. Коляска. 1965 год. У меня весенние каникулы. Раньше, когда мы ещё жили на речке, у папы был свой автомобиль — маленький «Москвич» синего цвета. Он стоял в деревянном гараже возле дома и родители меня иногда на нём катали. Мы даже ездили несколько раз в Абхазию на прогулку. Там в море была очень чистая и тёплая вода. Около нас она бывает такая же чистая, только если долго не было дождя и речка перестаёт быть мутной. А ещё мы ездили в лес и на Красную поляну, это такое место в горах. Но это было нечасто, и машина больше стояла в гараже, чем ездила. На работу и в детсад нас вместе с другими рабочими по утрам увозил совхозный автобус. На нём по очереди работали водители дядя Ваня и дядя Валя. У автобуса была интересная дверь, она открывалась и закрывалась водителем длинным рычагом с круглой ручкой сверху, и когда набивалось много народа, водитель кричал: » Прижались…». Вечером мы так же возвращались домой. А потом моя мама родила мне братика, и папа на радости выпил с друзьями. Мы с ним на «москвиче» поехали в роддом проведать маму. Она подошла к окну и показала нам завёрнутого в одеяльце ребёнка. Папа очень радовался, и я с ним тоже. А когда мы ехали домой, нам наперерез выскочил грузовик и мы в него врезались. Я сидел сзади и упал на пол между сиденьями, а папа ударился об руль. Даже переднее стекло разбилось. У него получился синяк на лбу и царапины на лице и руках, а у меня ничего… После этого происшествия папа за руль больше не садился, а машину продал вместе с гаражом. И вот теперь у него новая блажь, как говорит мама — он купил себе мотороллер «Тула». После «Москвича» у папы ещё был небольшой мотоцикл «Минск», а теперь вот мотороллер. У него перед сиденьем свободное место для ног, а внизу пол с педалями под каждой ногой. Одна переключает скорость, другая – тормозит заднее колесо. Я пришёл к папе на работу. Он уволился из совхоза и теперь работает в аэропорту Адлера. Папа опять художник-оформитель. Организация намного крупнее прежней, и работы здесь гораздо больше. Он работает не один, а с напарником – дядей Лёшей. Здесь у него возможностей для творчества гораздо больше. В самолётах для отделки стали использовать новый материал – пластик. Это большие листы голубого цвета с лицевой стороны, и коричневого с обратной. Они очень ровные, лёгкие и крепкие. Отцу их выдают для изготовления всяких стендов и вывесок. И вот из этого пластика он решил сделать себе коляску к мотороллеру. Ему в мастерских сварили раму из железных труб с колесом сбоку и каркас коляски. И вот, снаружи она уже готова, осталось немного доделать внутренности – обтянуть стенки кожзаменителем, дерматином. У коляски очень необычная форма – как у нового «Москвича». Перед округлый сверху и плоский с боков. Задняя часть вытянутая, приплюснутая и слегка округлая сверху, а с боков сделаны вертикальные крылышки с фонариками. Точно как на машине и внутри загораются лампочки при нажатии тормоза. Все наружные поверхности сделаны из пластика, а стыки закрыты алюминиевым уголком. Это тоже самолётный материал, его папе дали в мастерских аэропорта. Внутри коляски мягкое сиденье, переделанное из автомобильного, а впереди место для ног. Когда мы ехали утром из дома в аэропорт, все на нас смотрели и махали руками, приветствуя. Я гордо сидел в коляске и счастливо улыбался. А папа ехал в своей новой форме, её ему выдали на работе – тёмно-голубой костюм с лычками на рукавах, значком с крылышками на нагрудном кармане и форменная фуражка с кокардой, тоже с крылышками. Прям как лётчик или космонавт!
   Канава. Черепаха. Сазаны. Лето 65-го года. У подножья нашей горки расположена совхозная баня, а за ней ровное пространство до самой соседней горки. Там городское кладбище, но за высокими деревьями его не видно. Перед этой горкой, у самого её подножья протекает ручей. Он отводит воду из болотца, которое находится за шоссе слева от нас, и идёт в сторону Абхазии. Во время дождей канава наполняется водой до краёв, а обычно это крутой берег глубиной около двух метров и внизу мутная стоячая вода меньше метра глубиной. Мы с Сашкой часто там лазили и охотились на лягушек. Несколько дней назад мы увидели там черепаху и решили её изловить. Просто так её не поймаешь, но на удочку можно… Нужна только крепкая леска, крючок, поплавок и червяк. В общем, обычная удочка. Для моря мы всегда делали удилище подлинней, а для этого случая специально взяли бамбук около трёх метров в длину и соорудили на неё всю снасть. Крючок взяли крепкий, кованый, чтоб не сломался. Накопали червей и пошли. Время уже близилось к обеду, жара, комары, всё как полагается… Пришли на то место, где заметили черепаху и закинули удочку. Почти сразу поплавок дёрнулся и медленно пошёл в сторону. Санька крикнул: » Подсекай», и я дёрнул! Удилище согнулось пополам и леску повело в сторону. Я вывел её к себе и вытянул… рыбу! Крупного сазана с тёмной чешуёй и белыми губами. Сказать, что мы радовались, это не сказать ничего. Мы ликовали! Трясущимися руками поправили червяка и снова закинули удочку, теперь уже ловил Сашка. Через несколько минут он поймал ещё одного сазана и пошло-поехало. Рядом на огороде валялась поломанная корзинка из прутьев, мы положили рыбу в неё и продолжили лов. Рыба напугалась, но время от времени клевала. До конца дня мы по очереди наловили почти пол корзины, больше двух килограммов! Я сбегал домой, принёс мешочек из ткани,  мы в него переложили рыбу и понесли её домой. Мама уже пришла с работы и очень удивилась нашему улову. Сазаны как на подбор – крупные, чёрные, прямо как с картинки. Мы отложили Саньке его половину и он пошёл домой. К папиному приходу рыба была почищена и пожарена. Мама боялась, что она будет пахнуть тиной, но нет! Нормальный и аппетитный запах жареной рыбы. Мы дружно ею поужинали и папа начал меня подробно расспрашивать как, где и на что… Я всё ему рассказал и он меня похвалил и назвал добытчиком и кормильцем. Было очень приятно. Следующие два дня мы с Сашкой продолжали рыбачить и никому об этом не рассказали, это была наша тайна. Его дома тоже похвалили и  удовольствием поели жареной рыбки. Наступил выходной день. Мы с папой сделали ещё одну удочку, я сбегал за другом и мы втроём пошли на рыбалку. В этот день клёв был просто бешеный. Мы за несколько часов наловили целую корзинку рыбы и пошли домой. Папа нёс рыбу с такой гордостью, будто это бесценный клад и хвастался всем знакомым, а знал он всех. Короче говоря, на следующей неделе весь ручей был оккупирован рыбаками. Рыбы было много и все уходили с уловом, но вскоре она стала клевать всё реже и реже, а потом и совсем перестала, выловили… Мы иногда ещё ходили туда на рыбалку, иногда даже немножко ловили, но это уже так, ерунда. Серьёзным рыбакам неинтересно. Если бы папа выдержал и не раскрыл секрет, её бы хватило ещё надолго. Ну, что тут поделаешь…, любил он похвастаться.
   Аэропорт. Водонапорная башня. Мозаика. Лето. Каникулы. 1965 год. Мы — я и мой друг Сашка, в аэропорту Адлера на работе у моего папы. Он нас взял с собой специально для помощи ему и его напарнику дяде Лёше. У них очень ответственное дело – художественное оформление водонапорной башни. Она расположена недалеко от входа в здание аэропорта и совсем-совсем рядом с их мастерской. Практически она располагается под башней, метров двадцать пять, не больше. Сама башня – это высокое кирпичное строение в виде цилиндра. Его верхняя часть толще, чем нижняя. Внизу его дверь, а внутри лестница наверх. Но туда нас не пускают. Сейчас вокруг всей башни сделаны строительные леса из досок, её ремонтируют. Папа нарисовал эту башню на большом листе бумаги и раскрасил её поверхность рисунками самолётов. Так она должна выглядеть после ремонта. Все рисунки делаются из мозаики. Это такие маленькие квадратные плиточки то ли из глины, то ли из фарфора, но очень яркие и гладкие с одной стороны. А обратная сторона у них обычная, шершавая и коричневая. Папа и дядя Лёша нарисовали куски общего большого рисунка на листах бумаги и раскрасили их, как в детских раскрасках. Их по очереди кладут на большой стол и прямо на них раскладывают цветные плиточки нужного цвета, как на раскраске. Недалеко от стола стоят ящики с плиточками, в каждом ящике свой цвет. Для нас на стол отдельно положили лист раскраски, и мы тоже работаем – раскладываем плиточки. Сначала это было весело, мы хватали горсть мозаики и быстро бежали к столу, раскладывали её на рисунок. Но скоро стали делать это не спеша. Каждая плитка должна быть на своём месте по цвету и плотно прижата к соседним, а там, где она попадала на линию, её раскалывали и соединяли с кусочком другой. Нам поручили раскладывать только целые, а на месте линий оставлять пустое место. Готовые листы с полностью заполненным рисунком густо намазывают клеем и накладывают лист плотной бумаги. Сверху краской крупно рисуют номер. После высыхания клея этот лист переносят под навес к другим таким же. Когда накапливается сколько-то готовых листов, рабочие намазывают цементный раствор на стену башни и прилепляют на неё лист с мозаикой вместе с бумагой. Вся поверхность баши окружена мелкой металлической сеткой, это чтобы цемент крепче держался и не отвалился. Бóльшая поверхность верхней толстой части башни уже покрыта мозаикой. Некоторые куски ещё закрыты бумагой — это свежие, уложенные недавно, а остальная уже сияет на солнце всеми своими цветами. Снизу кусочков мозаики не видно, они сливаются в один рисунок. Мы всё время отрываемся от работы и смотрим на башню. Скоро там будет частичка и нашего труда. Мы уже очень устали, но продолжаем трудиться. Но тут у нас появляется возможность приятно отдохнуть. Пришла Сашкина мама и увела нас на обед. Она работает здесь, совсем недалеко, в аэропорто́вском ресторане. Она нас похвалила за работу, папа сказал ей, что мы ему очень помогли, и мы пошли в ресторан. Сашина мама, тётя Маша, посадила нас за столик у окна и принесла нам каждому по блюду очень вкусной жареной курицы, которая называется «Цыплёнок табака» с картошкой и салатом, а ещё компот. Кажется, так вкусно я ещё никогда не ел. Мы съели всё до крошечки, получили вдобавок по чашечке мороженного с сиропом и поняли – это и есть Счастье. Лучше быть уже не может. Потом мы вернулись к работе, но уже без первоначального энтузиазма. Ещё пара часов и мы с папой поедем домой. Тётя Маша остаётся на работе, она будет работать допоздна.
   Гитара. База отдыха. Ансамбль. 1966 год. У нас новое увлечение – гитара. Почти все мальчишки бредят игрой на этом инструменте. Мы с Сашкой не исключение. Бо́льшая часть пацанов бросает это занятие после первых недель занятий и первых мозолей на кончиках пальцев. А мы упорно пытаемся овладеть первыми тремя аккордами. Мне старенькую гитару дал на время сосед, а другу двоюродный брат. Мы терзаем их до изнеможения, пальцы болят и перестают слушаться. Но мы не сдаёмся. Пока наша игра больше похожа на бессвязное бренчание, к тому же мы пока не умеем настраивать гитару, а после нескольких часов наших издевательств, она издаёт звуки, только отдалённо напоминающие музыку. Приходится бежать к «корифеям» и просить настроить. Но у меня оказывается довольно хороший слух, и через пару месяцев я начинаю понимать, что нужно делать и, главное, — как. Но главная трудность – это учителя, вернее их отсутствие. Учить игре на гитаре должен специалист, иначе вреда больше, чем пользы. Все те, кто уже немного поднаторел и умеет спеть и подыграть себе хотя бы простую мелодию, на несколько лет старше, чем мы, и всерьёз не воспринимает наши попытки. И тут случается чудо. Папу на несколько дней посылают с работы в посёлок «Якорная щель» на базу отдыха, чтобы помочь в оформлении стендов и ещё чего-то там художественного. И он взял меня с собой. Нас на грузовой машине, вместе с материалами для работы (краски, кисти, обтянутые тканью рамки и прочая ерунда), отвезли на эту базу и поселили в небольшом домике. Этот посёлок расположен на берегу моря не очень далеко от Сочи. Ехали долго, ещё куда-то заезжали, но к вечеру добрались. Утром нас накормили завтраком и отец пошёл работать. А я решил осмотреться и пошёл по территории. В стоящем отдельно домике за столовой я услышал, а потом и увидел, как несколько парней настраивают гитары. Я подошёл поближе, к самым дверям, и стал наблюдать. Там были усилители, звуковые колонки и три настоящие электрогитары. А так же ударная установка. Это только потом я узнал, что она так называется. Я не верил своим глазам. Двери были распахнуты настежь и меня никто не прогонял. Одна гитара была совсем необычная – длинный гриф и всего четыре очень толстые струны. Как я понял из разговора, трое парней уже давно вместе играют, а четвёртый к ним присоединился только сегодня вместо другого, ушедшего от них. А потом они начали играть! Я даже не представлял, что это может быть так. До сих пор я думал, что на гитаре бренькают в такт песни или перебирают струны. А тут! Это была музыка. Каждый играл по-разному, но одно и то же. Один вёл мелодию, второй подыгрывал аккордами, а третий играл низкие басовые звуки на гитаре с толстыми струнами. Барабанщик бил палочками по всем барабанам и большим латунным тарелкам. Было очень громко, но и очень здорово. Они полчасика разыгрывались и привыкали к новому гитаристу, а потом начали ещё и петь в микрофоны на подставках. На английском языке. Я как будто попал на другую планету. Оказывается, они собрались на репетицию, а по вечерам играют на танцах.  Во время перекура один из них, тот, что играл аккордами, спросил, понравилось ли мне их игра. Я засмущался и сказал, что раньше такого не видел и не слышал, а он засмеялся, спросил откуда я приехал, и говорит: «Скоро так будут играть везде». Он мне объяснил, что гитары называются соло, ритм и бас, а барабанщик – ударник. Потом они ещё больше часа репетировали и разошлись. Я нашёл папу и восхищённо ему всё рассказал. Вечером мы пошли к танцплощадке, и я слушал их песни до самого окончания, пока все не начали расходиться. Папа немного постоял со мной, послушал, но особого восхищения у него я не заметил, если бы они пели по-русски, ему бы понравилось больше. На следующий день не было ни репетиции днём, ни танцев вечером. А потом мы на той же машине вернулись домой. Я рассказал друзьям о том, что увидел и услышал. Словами передать всё не смог, но главное – для себя я понял, как можно и нужно играть на гитаре…
   Скорпион. Дядя Олег. Осы. 1966 год. Летние каникулы. Воскресенье. Сегодня случилось несчастье. Я, Папа и его друг дядя Олег днём пошли на море. Дядя Олег приехал только вчера из Каменец-Подольского с Украины. Мои родители там жили в молодости. Уже скоро полдень и на улице очень жарко, но решили всё равно идти. Дядя Олег взял с собой мою удочку, хотя я ему говорил, что днём ловить нечего, да и людей на море очень много, но он всё равно взял, говорит: «Неважно, я просто посижу… Дома скажу, что был на рыбалке». Мы пришли к нашей пристани и расположились рядом. Сначала купались и загорали, а потом он взял удочку, нацепил на крючок червяка и уселся на пристани. Вокруг купаются люди, плавают, прыгают в воду, а он сидит и смотрит на поплавок. Он просидел так минут двадцать и рыба клюнула! Поплавок ушёл под воду и дядя Олег дёрнул удочку. Он поймал рыбу, которую мы называем «Скорпион». Вообще-то по настоящему – это «Морской дракон». Бывает мелкий, а иногда попадается крупный и даже очень, я видел полуметрового. Это интересная рыба, она довольно яркая, брюхо белое, а сверху красноватые или коричневые пятнышки. Она съедобная и вкусная, мясо белое и без костей, но на спине у неё большой плавник с крепкими чёрными шипами, а сбоку тоже плавники с шипами поменьше. Они очень ядовитые. Когда эту рыбу вытаскиваешь, она поднимает шипы вверх и сильно извивается, если уколет, то боль такая сильная, что хочется орать! И место укола сильно опухает. Я был на берегу и не успел ничего сделать, она уколола его в голень ноги всеми шипами. А рыба попалась крупная, в длину около тридцати сантиметров. Дядя Олег закричал, бросил удочку и стал тереть место укуса. Мы для ловли скорпиона всегда берём с собой продолговатый камень, чтобы оглушить рыбу или вилку, чтобы наколоть её за голову. И делаем всё очень осторожно. Каждый из местных когда-то попадал на эти иглы и знает как это больно. Я не исключение. Накалывался и не раз. Но не так сильно. Случайно, бывает, зазеваешься и привет… Я попытался ртом отсосать яд из ранки, но было поздно. Нога очень болела и начала опухать. Удочка куда-то уплыла, рыба тоже, да и было не до неё, мы собрались и пошли домой. Идти через парк около десяти минут и мы дома. Боль у него начала проходить и я ушёл на улицу под навес около дома, прилёг на топчан и незаметно задремал. Мама меня разбудила через час и позвала обедать. Дяди Олега не было. Оказывается, его увезла скорая помощь. У него так распухла нога, что пришлось штанину на брюках распороть по шву. Вернулся он только к вечеру, ему сделали какой-то укол и опухоль спала. Я с подобным случаем сталкивался в прошлом году. К нам в гости приезжали родственники из Польши, моя двоюродная тётя и её дети, а с ними была девочка Эва, дочь их друзей. Мы с ними пошли собирать ежевику и наткнулись на гнездо земляных ос. Это такие же осы, как и обычные, только свои соты они делают не на чердаках или деревьях, а в норе под землёй. И они злее обычных. На нас, местных мальчишек их яд уже не действует, часто жалят и выработался иммунитет. А вот на приезжих… Мы потревожили норку с осами, я на неё практически наступил и они вылетели и загудели. Меня пара штук ужалила, но я замер и потихоньку отошёл в сторону. Если не делать резких движений, они не жалят, могут даже сесть и улететь. А Эва начала убегать и её ужалила всего одна оса, и то в ногу. Через час мы были уже дома, и она начала опухать. Вся! Лицо, руки, ноги, язык… Пришлось вызывать скорую помощь и делать ей укол. Неженки…
   Стиляга. Летний кинотеатр. Концерт. То же лето. 1966 год. Кроме клуба в нашем совхозе есть ещё летний кинотеатр. К клубу с торца углом примыкает еще одно здание. В первом слева помещении находится столовая для рабочих, где все обедают. Дальше ещё две комнаты, соединённые дверью, в которых проходят репетиции хора, духового и эстрадного оркестра, иногда танцы прочие небольшие мероприятия и библиотека. А за этим зданием как раз и расположен летний кинотеатр. Вход в него с улицы через калитку в больших воротах. Здесь площадка для ожидающих сеанса зрителей и прямоугольное здание с плоской крышей – кинобудка. Я не случайно это описываю. Эти подробности нужны для понимания моего рассказа. Рядом с кинобудкой и забором входная дверь, а за ней большая открытая площадка со скамейками для зрителей, а впереди сцена с экраном в задней части под большим навесом. Зрителей сюда помещается больше, чем в клуб и свежий воздух в качестве дополнения. Здесь по вечерам показывают кинофильмы. Иногда бывают собрания и концерты. Для нас, пацанов, очень удобное место. У кинобудки плоская крыша с невысокими бортиками и мы сюда лазим смотреть кино. Попадаем туда через крышу столовой, к которой она примыкает. Иногда киномеханик нас оттуда гоняет, но не часто, даже если фильм «Дети до 16 лет не допускаются!» Об этом месте знаем только мы, те кто живёт рядом — на нашей горке. А сегодня в совхоз приехал давать концерт какой-то эстрадный оркестр из другого города. У них гастроли и они выступают в нашем летнем кинотеатре. Вход только по билетам, каждый стоит рубль пятьдесят. Это очень дорого. Нам не по карману. Но у нас есть крыша кинобудки. И мы уже здесь. Нас собралось больше десяти человек, мы устроились как могли, крыша тёплая за день нагрелась на солнце и нам вполне комфортно. Начался концерт. Для нашего неизбалованного зрителя очень даже неплохой. Электрогитара, контрабас, несколько труб, аккордеон и ударник. Играли и пели в основном известные эстрадные песни и зрители активно аплодировали. Некоторые из нас уже понемногу пели и играли на гитаре, концерт нам очень нравился. Потом они заиграли  и запели песню на английском языке в ритме твист. Мы сидим, смотрим и слушаем, и тут один пацан зовёт нас на противоположный край кинобудки, машет руками и почти кричит: «Скорей сюда!» и показывает вниз. Мы подошли к краю и заглянули вниз. А там такое… Взрослый парень одетый как стиляга в одиночестве танцует твист. На нём зеленоватый клетчатый расстёгнутый пиджак, длинный галстук, узкие брюки и остроносые туфли. О! Как он самозабвенно извивался! То на одной ноге, то на другой, то на обоих… Он откидывался назад и почти ложился на спину… И всё в полном одиночестве. Я видел, как у нас на танцах танцевали этот танец. Двигаются зигзагами на полусогнутых ногах, и не более того. А это — настоящий танец. В моём понимании профессиональный. Я даже не представлял, что можно так красиво танцевать твист. До этого я видел его только в киножурнале, где высмеивали стиляг и объясняли, что это чуждо советскому человеку и нам с ними не по пути. Мы смотрели на него сверху, а он нас даже не заметил, хотя и поворачивал лицо вверх в нашу сторону. Ему было хорошо… Песня закончилась и он пошёл в зал. А мы сидим на крыше и перевариваем увиденное.
   Осел. Наводнение. Ермоловка . Осень 1966 год. Мама решила получить новую специальность и уехала в Краснодар на курсы экскурсоводов. Нас с братом отправили на это время к её сестре — тёте Лиде и бабушке Люде в Ермоловку. Это небольшой посёлок в горах недалеко от Адлера. Тётя работает там учителем математики в сельской школе. Население посёлка — в большинстве армяне, поэтому школу называют армянской. Но это простая школа, только маленькая. Все предметы, как и в нашей школе в Адлере, но ещё у них есть уроки родного языка. Их я прогуливаю. Жители посёлка выращивают табак. Это невысокие растения с большими листьями, они растут на полях вокруг посёлка. Их собирают и развешивают для сушки длинными гирляндами в тени под навесами. Детей в школе немного и некоторые уроки проводят сразу для двух разных по возрасту классах. Пока младшие выполняют задание, учитель занимается со старшими. Для меня здесь совсем курорт. Мы в нашей школе намного опередили их программу и мне учиться совсем легко. Братом дома занимается бабушка, а я с тётей в школе. Когда у остальных одноклассников урок родного языка, я занимаюсь самостоятельно по учебникам, чтобы сильно не отстать от нашей школьной программы, когда вернусь домой. У этого посёлка есть одна особенность! Дорога к нему идёт по абхазской стороне реки Псоу, а потом переходит через эту реку вброд и заходит на гору в саму Ермоловку. Машины переезжают прямо по воде, а людей перевозят через реку в деревянной люльке, подвешенной на толстом тросе на роликах. Река неглубокая, но течение сильное, пешком не перебраться… Люди садятся в люльку, и дядька руками перетягивает её по канату на другую сторону. Как лодочник. Только в люльке. И тут случилось непредвиденное! Резко похолодало и выпал снег. А потом он начал таять и речка поднялась. Машина с продуктами не смогла переехать реку и посёлок оказался отрезанным от «Большой Земли». На следующий день обнаружилось, что в магазине нет хлеба. По прогнозу, машины смогут проехать не раньше, чем через неделю. Наверху в посёлке гораздо холоднее, чем у реки и к утру на дороге гололёд. Асфальта здесь нет, а грязь замерзает и даже ходить опасно. У бабушки есть запас муки́ и она теперь, к нашему возвращению из школы, жарит на сковородке лепёшки вместо хлеба. Печка в доме без духовки и испечь настоящий хлеб негде. Зато сегодня уроки закончились рано, я не стал ждать тётю и пошёл домой один. Дом, где мы живём, находится на самом верху посёлка и идти нужно довольно далеко. Но один дяденька шёл в ту же сторону, что и я и вёл на верёвке ослика. Мы познакомились и разговорились. Он поднял меня и посадил прямо на спину животного. И сейчас впереди идёт дядя Ашот, за ним ослик, а я сижу на нём верхом. Видели бы меня сейчас друзья из Адлера…
   Украина. Рыбалка. Фантомас. Лето 1967 года. Меня  весь июнь не было дома. Я с бабушкой Людой был у родственников на Украине в городе Каменец-Подольский, и теперь рассказываю об этой поездке друзьям – Саньке, Юрке и Витьке. Первое моё приключение – это рыбалка на реке Днестр. Мой дядя Вадим знал о моей любви к этому занятию и уговорил своих друзей взять меня с собой. Я узнал об этом только накануне, и снасти у меня не было. Знакомый мальчишка дал мне свою удочку, но на неё рассчитывать было трудно – ореховая палка с довольно толстым кончиком меньше трёх метров в длину.  Но я не растерялся и побежал в спортивный магазин. Там был отдел для рыбаков, и я купил 50-ти метровый моток лески, крючки и грузила для донок. Дома выстругал две дощечки с углублениями на торцах и намотал на них примерно по двадцать пять метров лески. На концы привязал грузила и по пять поводков лески с крючками на небольшом расстоянии друг от друга – на такие закидушки мы в море с берега ловим бычков. Набрал из старой кучи листьев червей и всё. Как они здесь рыбачат и на какую снасть я не знал. Рано утром мы втроём сели на мотоцикл с коляской и поехали. Не знаю как далеко, но ехали мы примерно час, может даже больше, и приехали на берег речки. Она не очень широкая, но с заметным течением и глубиной больше метра. Рыбаков уже было довольно много и все ловили на удочки. Насколько я понял, клёв был не очень активный, изредка кто-нибудь вытаскивал некрупную рыбёшку и бросал в ведро или сетку. Из-за течения приходилось всё время перезакидывать. Мужики, с которыми я приехал, размотали свои удочки и тоже стали ловить. У них удочки были покупные, складные из бамбука. Я попытался ловить на свою, но ничего не вышло, слишком короткая. Тогда я её отложил и достал закидушки. Отошёл в сторону выше всех по реке, насадил червей и закинул. Придавил дощечки с концами лески камнями и стал ждать, держа лески слегка натянутыми в пальцах обеих рук. Чувствовалось, что кто-то теребит наживку, но слабо… я уже думал, что зря поехал, но одна леска дёрнулась и натянулась. Бросив другую, я начал её вытаскивать и вскоре у меня в руках забилась неплохая рыбёшка, похожая на нашего головля. Она была раза в два крупней той рыбы, что я увидел у местных рыбаков. Все конечно увидели мой улов, но виду никто не подал. А я просто кожей чувствую, как все напряглись. Только я перезакинул свою снасть, как и на вторую тоже попалась такая же рыба. Я её посадил через жабры на кукан, где уже была первая, и бросил в воду, а конец закрепил за куст на берегу. Пока мы там были, я поймал с десяток рыбин, а одну даже крупней остальных. Все уже смотрели с любопытством, некоторые даже со злостью. Пару человек подошли посмотреть. Те, с кем я приехал тоже наловили понемногу рыбки, но другой, по-моему, это окунь. Домой я вернулся героем. Даже мужики меня похвалили и пообещали через неделю снова взять с собой на рыбалку. Рыбу мы с удовольствием поджарили и съели, а я приготовился к новой поездке. Одну донку я запутал ещё там на берегу, пришлось потихоньку распутать и снова намотать на дощечку. Меня не обманули и снова взяли с собой на рыбалку. Мы приехали на то же место. Это нужно было видеть… Почти все рыбаки ловили на донки. Некоторые уже приспособились, у них были кивки или колокольчики. Мои спутники тоже взяли с собой закидушки, такие же, как у меня. Но, то ли погода была неподходящая, то ли рыбу распугали, клёв был плохой и мы в этот раз поймали совсем мало. Но я очень собой гордился — показал, как нужно рыбу ловить! Больше  меня на рыбалку не звали… Но вскоре у меня произошло ещё одно приятное событие, почти приключение. Я гулял по городу и увидел на стене кинотеатра большую афишу – сегодня новый Французский приключенческий фильм «Фантомас». Делать было нечего, я купил билет и пошёл в кино. Фильм шёл первый день, никто о нём ничего не знал, середина недели, утренний сеанс… Зал был почти пустой. Фильм меня ошеломил. Необычный сюжет, великолепные актёры, хорошо дублирован… В общем, в этот день я посмотрел этот фильм три раза подряд. Вернувшись домой, рассказал о нём ребятам во дворе, двоюродной сестре и на следующий день мы целой гурьбой пришли на первый сеанс. Народу уже было много, но нам билетов хватило. Я вместе со всеми посмотрел его ещё раз, всем тоже очень понравилось. В последующие дни уже невозможно было купить билеты. Были огромные очереди. Но я фильм знал уже наизусть… И вот теперь, вернувшись в Адлер, я рассказываю об этом друзьям, а они мне завидуют. Содержание фильма я уже пересказал и все гадают: — когда его будут показывать у нас?
   Киномеханик. Первый заработок. 1967 год. Ещё в начале года я познакомился с киномехаником в нашем клубе. Его зовут тоже Сергей, но он старше меня на пять лет. Он вырос в детдоме, потом окончил курсы, и его направили к нам в совхоз. Наш старый киномеханик ушёл на пенсию. Я всегда интересовался техникой и иногда приходил к нему в кинобудку и помогал ему «крутить кино». Это оказалось не такое простое дело. Сейчас расскажу… Каждый фильм, вернее киноплёнка нарезана на куски по десять минут. Каждый кусок фильма называется «часть» и каждая часть имеет свой порядковый номер. Плёнка скручена в рулон и уложена в круглые плоские жестяные коробки. На крышках коробок написано название фильма и номер части. Если фильм длится полтора часа, значит, он состоит из девяти частей. В кинобудке стоит два, а в некоторых и три кинопроектора, один запасной. Напротив объектива каждого проектора сделано небольшое окошко в стене. Внутри кинопроектора мощная дуговая лампа с отражателем направляет свет на движущуюся киноплёнку и через объектив направляется на экран в кинозале. Катушка с плёнкой вставляется в подающую кассету вверху проектора и через несколько зубчатых роликов протягивается через фильмовой канал и подаётся в приёмную кассету. Кинопроектор заряжается первой частью фильма и включается, а свет в зале выключается. Каждая часть фильма, вернее плёнки в бобине начинается с пустого куска для зарядки в проектор и на плёнке имеется метка начала показа этой части, а в конце каждой части прямо в поле кадра в верхнем углу на мгновение появляются по очереди цифры 1, -2, -3. Пока один проектор крутит свою часть фильма, другой заряжается следующей частью, а ближе к концу крутящейся части нужно зажечь лампу во втором, и внимательно смотреть на экран, для этого есть специальное окошко около каждого проектора. Когда мелькает цифра 1, механик или помощник говорит: -«Первая», потом соответственно: «Вторая», и по слову: «Третья», включает другой проектор, а предыдущий автоматически отключается. Зритель видит небольшой скачок изображения и не обращает на это внимания. Фильм продолжается… Прокрученная плёнка меняется на следующую, и так до конца фильма. Обычно в больших кинотеатрах работает киномеханик и помощник,  но у нас был только один. Так что я выполнял роль помощника, а Серёга не возражал. Я не случайно так подробно описал весь процесс кинопоказа… В середине лета заведующий клубом предложил мне поработать помощником киномеханика официально. Дело в том, что у Серёги был один очень существенный недостаток – он иногда уходил в запой. Стоило ему выпить хоть чуть-чуть, и всё! Два-три дня его нет. И в такие дни я работал за двоих. Мне, конечно, было трудно, но я справлялся. И поэтому завклубом Филипп Васильевич и предложил мне поработать на полставки. Ведь всё равно я работал… Он договорился с директором совхоза, я написал заявление, и меня оформили. До конца лета я несколько раз в неделю работал, обычно было два сеанса подряд. Это значит, что каждую часть нужно перемотать на начало, а после второго показа перемотать ещё раз, чтобы сдать фильм обратно в «Прокат». В основном мы работали вдвоём, но несколько раз пришлось работать за двоих. Но главный сюрприз меня ждал позже. Сегодня, 3-го сентября, мама получала зарплату в кассе совхоза, и кассир ей заодно выдал и мою. Мне начислили целых семьдесят рублей. Мама хотела мне их отдать, но я сказал, что мне хватит и десяти, остальное пусть оставит себе. Мне нужно купить кое-какие радиодетали для транзисторного приёмника, который я собираю. Кажется, мама чуть не заплакала, глаза у неё точно заблестели. А мне очень приятно.
   Пристань. Зимняя рыбалка. Сарган. 1967 год. Если пройти через парк по Главной аллее и выйти к морю, то попадаешь прямо к пристани, или причалу…, кому как больше нравится. Это конструкция из толстостенных металлических труб, забитых в дно и соединённых сверху рамой из настоящих рельсов. В длину она примерно метров тридцать. Начинается она на берегу, а потом выходит в море. Ширина около трёх метров. Посередине проходит ещё одна рельса, а пространство между ними заложено деревянными рейками. Летом сюда причаливают небольшие прогулочные корабли. Они привозят отдыхающих на экскурсию по парку и вывозят желающих в море к дельфинам на часовую прогулку. Мы с пристани любим нырять в воду. Кто постарше или посмелее — вниз головой, а остальные «солдатиком» – ногами вниз, или «бомбочкой» – поджав ноги и обняв их руками. А ещё с неё очень удобно ловить рыбу. Высота пристани полтора метра. Мы ловим по-разному – на удочку, спиннингом с катушкой, или на донку. Когда хороший клёв, вся пристань занята рыбаками. Сейчас зима, середина декабря. В это время мы ловим Саргана. Это очень интересная рыба. Она похожа на змею с длинной мордой с острым тонким носом. Мы, местные, все называем её «Игла». Крупная игла в длину до 70-ти – 80-ти сантиметров и толщиной три-четыре сантиметра. Она блестящая и очень сильная. Обычную рыбу ловят на крючок с наживкой или на блестящие крючки на поводках, это называется «Ставка». На леске привязываются десять крючков на коротких поводках с расстоянием между ними 15-20 сантиметров. На крючки привязывают цветные пёрышки или надевают цветные трубочки – кусочки изоляции от провода. На конец ставки привязывают свинцовый груз. Спиннингом ставка забрасывается подальше в море и рывками подтягивается обратно. Так мы ловим ставриду. Она думает, что крючки это мелкая Хамса (тоже рыбка), и хватает её. Когда хороший клёв, можно вытащить по рыбке на каждый крючок. Очень интересная рыбалка…, аж дух захватывает. А саргана мы ловим по-другому. Я специально для этого сделал спиннинг из крепкой бамбуковой палки с достаточно толстым концом и большой катушкой с леской. Обычно конец у спиннинга тонкий и упругий, но для саргана это не подходит. И ставка для него делается по-другому. На крепкую леску привязываем на коротких поводках пять-шесть крупных тройников (три крючка спаянных вместе) на расстоянии 25-30 сантиметров друг от друга, а между ними, тоже на поводках, кусочки блестящей фольги. На конец этой ставки цепляется свинцовый груз для заброса… При помощи спиннинга ставка забрасывается с причала в море и протягивается обратно с резкими рывками. Рыба гонится за блестяшками и подцепляется тройниками за голову. Правда, иногда она цепляется за середину туловища, и тогда её очень трудно вытащить. Но подходит она только к вечеру, перед закатом. Рыбаки собираются заранее и ждут. Время от времени кто-нибудь забрасывает и рывками наматывает леску на катушку. Обычно по очереди. Все берегут силы. Косяк подходит ненадолго и вытаскивать рыбу трудно, быстро устаёшь. И вдруг сильный рывок, спиннинг согнут дугой, начали!… Все начинают ловить. Я ещё молодой, вернее мелкий, но тоже ловлю. Забрасываю недалеко, но глубина довольно большая и, пока поднимаю со дна, тоже успеваю подцепить свою рыбу.  С трудом вытаскиваю крупного саргана зацепленного за голову и бросаю в мешок, нужно спешить. Снова забрасываю и так много раз подряд. Чаще пусто, но иногда успеваю зацепить. Примерно через час рыба попадается всё реже и реже. Потом и вовсе заканчивается. Косяк отошёл. Всё. Народ сматывает спиннинги и начинает расходиться. У меня больше десятка рыбин. Они не помещаются в мешок, хвосты на треть торчат наружу, одна даже сумела выскочить и упала в воду. Я ухожу на берег и нанизываю всю рыбу на кукан. Это толстая леска с привязанной на конце палочкой. По очереди просовываю палочку сквозь жабры, пока вся рыба не оказывается на леске. Конец лески я привязал к палочке и можно повесить всю рыбу на плечо и идти домой. Солнце уже садится и я только-только успеваю вернуться засветло. Сегодня очень удачная рыбалка, так много саргана за раз я ещё не ловил. Мама будет довольна. Рыба очень вкусная, мы её пожарим.
   Воробьи. Сельхозхимия. Экология. Когда я вижу воробьёв, первая картинка, которая возникает в моём сознании – это тёмная туча, летящая по вечернему небу поздней осенью или зимой. Воробьёв во время моего детства было очень много. Так много, что сейчас уже те, кто этого не видел, не смогут себе даже представить. С ранней весны и всё лето они живут парами и воспитывают своих птенцов. Представьте себе крышу, а под каждой волной шиферного листа воробьиное гнездо. На каждом кипарисе и на каждой удобной развилке из веток лежит свитое из травинок гнёздышко с яйцами или уже вылупившимися птенцами. На чердаках почти на каждой балке в уголке – тоже гнездо. В общем, гнёзда во всех местах, где не бывает людей. Каждое утро на земле около домов можно было найти или просто наткнуться на голеньких желтоклювых птенцов вывалившихся из гнезда. У кошек в этот период праздник обжорства. Им даже не нужно лазить по деревьям и крышам в поисках птиц. Еда прямо под ногами. А воробьи снуют везде, где есть для них хоть какая-нибудь пища. На птицефабрике и в личных курятниках они нагло воруют зерно у птиц. Крутятся под ногами у домашних животных и клюют все съедобное. Даже залетают в столовые и продуктовые магазины… А осенью они сбиваются в стаю и ночуют в зарослях бамбука. Может быть, они оставались на ночь ещё где-нибудь? Наверняка да! Но я видел стаи воробьёв именно там. Мы, мальчишки, специально вечером шли на бамбуковые плантации пугать воробьёв. Они садятся огромной стаей на верхушки этих растений, которые сгибаются под их тяжестью. Они ведут себя достаточно тихо, так, одиночные чири́к-чири́к, и всё. Мы подкрадываемся и встряхиваем бамбук… Вся стая с шумом срывается с места и поднимается в небо. Она делает несколько кругов над зарослями и где-нибудь садится. Мы переходим на новое место и история повторяется. Почему-то нам это нравилось, дети…, что с нас взять. Потом, когда я уже вырос, всё изменилось. В сельхозпредприятиях стали в больших количествах использовать ядохимикаты от насекомых-вредителей. Даже в нашем совхозе появился специальный цех со своей спецтехникой для опыления полей и деревьев. Во всех городах появились организации с мрачным названием «Сельхозхимия». За несколько лет популяция воробьёв сократилась до минимума, то есть отдельные птицы были, но весёлого щебета по утрам не стало на много лет. То же случилось и с рыбой в парковых прудах. Её тоже стало совсем мало. Ведь химия с полей смывалась в ручьи, один из них протекал через парк и, при сильных дождях, отрава попадала в пруды. Даже в прибрежной полосе моря рыба стала редкостью. Детьми мы ныряли с маской на лице и вилкой, прикреплённой к палочке, в руке и накалывали морского ерша, которого можно было найти почти под каждым крупным камнем. Или крупных бычков. Сколько мы ловили их на закидушки прямо с берега! Остались только мелкие, которых уже и не пожаришь. В конце девяностых  — начале двухтысячных годов ситуация стала улучшаться. Просто эта химия стала слишком дорогим удовольствием. Да и развал сельхозпредприятий начинался, а экология начала улучшаться… Уже и рыба появилась в море, и воробьи по утрам весело чирикают, но до прежнего изобилия ещё очень далеко.
 
Эпилог .  Я описал только некоторые картинки из моего детства, которые всплывали в моём сознании. Чтобы написать обо всём, что было, нужно слишком много времени и сил. Я специально не рассказал об учёбе в школе, в этой стороне моих воспоминаний нет ничего такого, что ещё никто не рассказал. О моих увлечениях, успехах и проблемах… Это всё было, но тоже ничего особенного. Я рассказал только о том, что знаю только я один. Нет больше моего друга Саньки, остальные разбежались или разъехались… Но главное не это! Только написав все эти строки и осмыслив написанное, я понял насколько важным и нужным в моей жизни был мой Отец!  Самым важным человеком для меня в детстве всегда была Мама. Мама – это тепло и ласка, покой и уют, лучший друг и советчик… Всё, что касается повседневной жизни и быта семьи — от еды на столе до внешнего вида это тоже она… Мама всегда рядом и её роль не так заметна, потому, что постоянна и ненавязчива. Папа всегда был в её тени, но зато вся материально-техническая сторона нашей жизни зависела именно от него. А то, что он своим примером и умением учить всему, что так важно для ребёнка, просто тем, что в нужный момент находится рядом, это бесценно. Поэтому я так часто упоминал его в моих рассказах. Родители уже давно ушли в Вечность, мне самому скоро 65 лет. Выросли мои дети и растут внуки, но именно Папа и Мама оставили тот след в моей жизни, который является основой всего моего прошлого, настоящего и будущего, каким бы оно не было…

И ещё. Из всего, что окружало меня в моём детстве, осталось совсем немного, я бы сказал, почти ничего! Но, остался парк «Южные культуры». Мало того, недавно он был восстановлен. Время безжалостно, годы сделали своё дело. А ещё в 1982 и в 2001 годах по парку прошли смерчи. Они добавили ко всему этому свою лепту. Очень сильно пострадала богатейшая коллекция парковых растений. Даже домик для лебедей был полностью разрушен вторым из них. Сейчас парк выглядит очень даже неплохо. Былого великолепия уже не восстановить, другое время, другие технологии и материалы… Но это не плохо, это немного по-другому. А вот совхоза больше нет. На его территории построены олимпийские объекты. В 2014 году здесь прошла Сочинская олимпиада. Тех мест уже узнать невозможно. Пусть они останутся хотя бы в моих воспоминаниях…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

фиговое дерево

жемчужина